Разбираемся в сути явления с «Путеводителем по рашизму-путинизму» Олега Кудрина в публикации Укринформа.
В двух прошлых материалах мы говорили о расизме в России – в дореволюционный, царский и послереволюционный, советский периоды. Сегодня закончим рассмотрение этой темы, уже на примере современной России.
РСФСР, преобразованная в РФ, ко времени распада СССР пришла в противоречивом состоянии. С одной стороны она считалась двигателем реформ, ориентированных на интеграцию с демократическим миром. С другой – в стране были сильны имперские комплексы, ощущение превосходства над другими союзными республиками (исключая «прибалтийские», которые считались более передовыми, продвинутыми). К тому же, в условиях гласности, цензурные препятствия были устранены также и для шовинистической, ксенофобской пропаганды. Она составляла заметную конкуренцию продемократическим, проперестроечным изданиям. О становлении правых и ультраправых настроений в России в 1990 годах мы говорили в материалах «Предыстория “рашизма”: от “русской партии” внутри КПСС – к русизму», а также «Почему русский фашизм называли “нашизмом” и при чем тут Невзоров». Сейчас же сделаем акцент на расистском компоненте. В том числе рассмотрим его элементы и в либеральном лагере.
ИМПЕРСКОЕ ВЫСОКОМЕРИЕ ВРЕМЕН ПРЕСТРОЙКИ: АЛМА-АТА-1986
Зайдем чуть издалека. Имперское высокомерие Центра проявлялось еще в пору перестройки, причем естественно и непринужденно. 16 декабря 1986 года на 18-минутном пленуме ЦК Компартии Казахстана с должности был снят руководитель республики, первый секретарь Динмухамед Кунаев. На его место назначили бывшего 1-го секретаря Ульяновского обкома Геннадия Колбина, который не имел никакого отношения к Казахстану, не знал казахской культуры, языка. В перестроечной прессе это описывалось, как «экспорт/распространение честности». Что уже было вполне расистским подходом. (Справедливости ради – критические голоса по поводу подобных выражений тогда тоже звучали).
В результате такого назначения 17-18 декабря того же года в Алма-Ате (позже – и в других городах республики) произошли массовые протесты. Для их подавления были введены внутренние войска. Задержанных ждали суровые приговоры. Параллельно при освещении этих событий многими СМИ более-менее аккуратно внушалась мысль, что ценность жизни и здоровья русского, славянского населения в союзных республиках несколько выше, чем остальных.
По итогам событий 6 января 1987 года состоялась расширенная Коллегия КГБ Казахской ССР, посвящённая борьбе с казахским национализмом. Показательно особое мнение, высказанное на ней замом начальника Управления КГБ по Алма-Атинской области полковником Турсуном Айжуловым: «Мы объявили крестовый поход только против казахского национализма, но ведь нередки и факты проявления великорусского шовинизма, во многих случаях провоцирующие первое, а об этом почему-то никто не задумывается“». (И опять же справедливости ради – Кремль быстро осознал ошибочность прежнего решения. В 1989 году Колбина на посту главы Казахстана сменил Нурсултан Назарбаев).
«ВЗГЛЯД СВЕРХУ» НА «АЗИАТОВ» И МИЛИТАРИЗМ В ЕЛЬЦИНСКОЙ РФ
По инициативе Михаила Горбачева с весны 1989 года проводились съезды народных депутатов. В реформистскую, демократическую МДГ (Межрегиональную депутатскую группу) входили преимущественно депутаты из России. С другой стороны надежной основой консервативного, реакционного «агрессивно-послушного большинства» были депутаты из центрально-азиатских республик, которые выдвигались административно-командным способом, без участия общественного мнения. Это являлось объективной реальностью, которую невозможно оспорить. Но при том недопустимы были многие публицистические, сатирические выступления по этому поводу, не говоря уж о кулуарных комментариях – с отчетливым расистским подтекстом.
Эти примеры приведены для того, чтобы показать, что будущий переход постсоветских российских властей, шедших к власти под либеральными знаменами, к ксенофобским практикам, не был чем-то экстраординарным. Просто проросли зерна, имевшиеся и ранее…
Когда после распада СССР Татарстан и Чечня заявили о своем курсе на суверенитет, Москва применила разную тактику для их усмирения. Поскольку Татарстан был со всех сторон окружен регионами РФ, причем настроенными менее решительно, тут первоочередными были меры экономического принуждения и убеждения. Чечня, имеющая «внешнюю» границу с Грузией, а также труднодоступные горные районы (создающие предпосылки для вооруженного сопротивления) – другое дело. Тут изначально использовалось силовое давление, делалась ставка на дезорганизацию и раскол местных элит. А в конце 1994 года началась прямая военная агрессия, обычная имперская война для усмирения мятежной провинции, колонии.
Тогда, впрочем, в РФ еще была независимая пресса с накопленным авторитетом времен гласности, а также не менее авторитетные комитеты солдатских матерей. Началась жесткая критика войны. В противовес этому – пошла милитаристская пропаганда, в которую были вовлечены и многие из недавних либеральных медиа и политических деятелей.
В рамках этой пропаганды происходили дискредитация и расчеловечивание противника. При этом использовалась вполне расистская аргументация, что чеченцы – народ наследственно, генетически, склонный к разбою, грабежам. Это же задним числом давало индульгенцию долгим Кавказским войнам Российской империи в XIX веке (до того, в перестроечной прессе часто осуждаемым в качестве имперских). И это же затемняло историю – ведь в Кавказский Имамат (1829-1859) входили не только чеченцы, но и ингуши, и дагестанские народы. А его правитель имам Шамиль был не чеченцем (вероятней всего – аварцем).
РАСИСТСКОЕ ОТНОШЕНИЕ К СТОРОННИКАМ СВОБОДНОЙ ИЧКЕРИИ
Но это уж тонкости, не столь важные при ковровой пропаганде, когда главное – мобилизация российского населения на Первую чеченскую войну (1994-1996). А после передышки и накапливания сил – на Вторую чеченскую (1999-2000, партизанская борьба – до 2009-го).
Дегуманизации чеченцев в эти периоды способствовало смешивание антитеррористической риторики с расистской (закрепление нравственных характеристик за определенной человеческой группой). Это давало оправдание для проведения чисток, фильтрационных мероприятий – с массовыми пытками и бессудными казнями, которые в документах описывались, как борьба с террористами и их ликвидация (ту же риторику мы слышим и сейчас, во время российско-украинской войны).
Поражение Ичкерии во Второй чеченской войне от превосходящих на несколько порядков ВС РФ в условиях контролируемой Кремлем прессы, более эффективного манипулирования общественным мнением было уже неизбежным. Клан Кадыровых перешел на сторону Москвы и фактически заключил личную феодальную унию с хозяином Кремля Путиным. При этом российская пропаганда начала превозносить часть чеченцев – кадыровцев – как людей нравственных, доблестных, которым близки русские скрепы, семейные ценности и неприятие «Гейропы». Со своей стороны, Рамзан Кадыров подключился к дегуманизации сторонников свободной Ичкерии (к которым когда-то принадлежал), называя их «шайтанами», то есть нелюдью. (Своеобразный вариант избирательного, политически мотивированного расизма. Его проявления мы увидим и во время российско-украинской войны).
НЕОНАЦИСТСКИЙ ВСПЛЕСК В РОССИИ НАЧАЛА 2000-Х ГОДОВ
Но вернемся к 1990 годам, «лихим 90-м» (как начали называть это время в путинские 2000-е). Глубокая трансформация государства, тем более с плановой, затратной экономикой – дело непростое. Особенно в условиях низких цен на основной экспортный товар – энергоносители. Это сопровождалось обнищанием, сложностями в социальной сфере. Ситуация усугублялась негативным фоном – милитаристской, неоимперской пропагандой. Самостоятельное продолжение этого вектора уже на втором шаге приводило многих к выводу, что «во всем виноваты кавказцы и азиаты». Плюс традиционный объект ксенофобии – евреи.
Поэтому в 1990 годы в России начали расти откровенно нацистские настроения. Самой заметной неонацистской группой тогда являлось «Русское национальное единство» (РНЕ) под руководством Александра Баркашова. Это были выходцы из Национально-патриотического фронта «Память» (каратист Баркашов поначалу был телохранителем руководителя «Памяти» Дмитрия Васильева).
Ельцин тогда порицался крайне правыми за недостаточно имперскую политику и «мягкотелость» в отношениях с Западом. Приход к власти Путина совпал с изменившейся рыночной конъюнктурой. В страну с уже отстроенной рыночной инфраструктурой потекли реки нефтедолларов. Начался экономический, в том числе строительный бум, сопровождаемый еще большим притоком мигрантов, прежде всего – из центрально-азиатских стран.
Это привело к взрывному росту радикально правых группировок (со всей информационной инфраструктурой: пресса, сайты, книги). Убийства на почве расовой ненависти, в том числе заснятые на видео, стали в России распространенным явлением. Более того, все знали, что в день рождения Гитлера, 20 апреля, в крупных городах будет неспокойно, и людям с «неславянской внешностью» лучше из дому не выходить. Атак на «черных», то есть смуглых и курчавых, в стране Пушкина стоило ожидать и в День пограничника (28 мая), День десантника (2 августа).
Радикальные, в том числе неонацистские взгляды высказывались также футбольными фанатами. При этом болельщики московских команд регулярно дрались друг с другом, но была у них одна общая, объединяющая кричалка, специально для приезжих команд: «А ну-ка, давай-ка, уё…вай отсюда. Россия – для русских, Москва – для москвичей!».
Популярным в те времена был такой универсальный расчеловечивающий анекдот: «–Слыхал, тут в общагу медведь забрался. –И чё? –Задрал кучу … (оскорбительное название какой-нибудь национальной группы гастарбайтеров, — ред.) –И сколько? –Да кто ж их там считает…». Показательно, что в одном из вариантов анекдота встречалось и упоминание украинцев («хохлов»). То есть, нас с одной стороны называли «одним народом». С другой, отношение к нам уже тогда было стандартным для метрополия – ксенофобски-высокомерным.
Показателем распространенности «классических» расистских стереотипов в России было то, что обычным явлением стали пометки в объявлениях о приеме на работу или сдаче жилья внаем – «для лиц славянской внешности». Анекдотическим примером этого стала такая же фраза при приглашении на работу в кафе в московском Центре толерантности.
ПАРТИЙНОЕ ПРЕДСТАВИТЕЛЬСТВО РАДИКАЛЬНО ПРАВЫХ ВЗГЛЯДОВ
Общественное, партийное представительство групп с радикальными взглядами было очень разнообразным и дробным. Вот и в РНЕ произошел раскол (в том числе, потому что Баркашов поддержал приход Путина), эта организация ушла в России тень. Но странным образом именно тогда же листовки РНЕ заполонили Украину, в первую очередь – города на юге и востоке страны. Активистом этой неонацистской группировки был, в частности, Павел Губарев.
Вообще, когда западные гуманитарии описывают подъем радикальных идей в постсоветской России, они недоучитывают то, что в 1999-2000 гг. к власти пришла спецслужбистская группировка, имеющая особую профессиональную подготовку и навыки: политическое руководство методом спецопераций. Согласно свидетельским показаниям по делу БОРН, Боевой организации русских националистов (существовала в 2000-х годах, показания давались в 2014-м) по ряду вопросов с ней напрямую контачили сотрудники администрации президента РФ.
Поэтому странно читать в книге, опубликованной академическим американским изданием, об «историческом решении» российского суда, который в 2005 года принял ограничительные меры в отношении партии «Родина» (она имела националистическую риторику вплоть до расизма). На тот момент это была парламентская партия, четвертая по размеру после «Единой России», КПРФ и ЛДПР. И истинная суть «исторического решения» заключалась только в том, что Кремль испугался воинствующей, пассионарной риторики «Родины». Ее поприжали, сменили руководство, разбавили нудными – даже по названию – социальными проектами (Партией Жизни, Партией Пенсионеров). И запустили на следующие выборы в 2007 году под брендом «Справедливая Россия». А прежний руководитель «Родины» Олег Рогозин (по молодости лет, кажется, вообще зиговавший) в 2008-м был отправлен послом России в НАТО, в 2018-м – стал гендиректором «Роскосмоса». Вот и вся изнанка «исторического решения».
Реально оппозиционной политсилой было ДПНИ, Движение против нелегальной иммиграции. Оно старалось, в духе европейских правых, далеких от центра, ввести радикальную повестку в более-менее цивилизованные рамки, говоря, что речь идет не о расизме, а о строгом следовании закону при приеме мигрантов-рабочих. В 2011 году ДПНИ было запрещено судом – как представлялось, в первую очередь, потому что не захотело сотрудничать с эмиссарами Кремля.
До 2014 года самым активным и решительным антипутинским движением была Национал-большевистская партия Эдуарда Лимонова. До начала гибридной войны с Украиной нацболы солидаризовались с демократическими силами в противостоянии Кремлю. При этом они по ситуации часто микшировали свою вождистскую, имперскую, неофашистскую программу.
Часть правых и крайне правых была также сегментом неудавшейся Снежной/болотной революции 2011-2012 годов. Тогда попытались объединиться все антипутинские силы – 1) демократы, 2) анархисты-левые и 3) правые вплоть до неонацистов. Попытка не удалась, протест, поначалу выглядевший вполне революционно, был локализован и разгромлен. Гэбисты с их навыками, сплоченностью и властными инструментами в руках оказались сильней и хитрей.
ИСПОЛЬЗОВАНИЕ КРЕМЛЕМ НЕОНАЦИСТСКИХ ДВИЖЕНИЙ В РОССИИ
В связи с неонацистским всплеском 2000-х годы общественность не молчала. Правозащитные организации, российские демократические партии и либеральные движения били тревогу, готовили отчеты и доклады…
А вот отношение властей к этому было достаточно спокойным. То есть тяжкие преступления, жестокие избиения, убийства, так или иначе, но расследовались. Однако системной борьбы с явлением не велось. И это не случайно. Такая ситуация была на руку Кремлю, Путину. Что хорошо описывается пушкинской фразой: «Правительство все еще единственный европеец в России». В обновленном варианте: «Власть – лучший европеец в России». (В те времена слова «Европа» и «европеец» в Эрэфии еще не были ругательством; то есть иногда бывали, но не общепринятым). Периодическая кровавая буза радикалов была хорошим пугалом, идеальным мотиватором – чтобы обыватель тянулся к кремлевской власти, казавшейся надежной и стабильной.
Все круто изменилось в 2014 году, после победы Евромайдана. В украинском общенародном протесте участвовали все силы политического спектра (как и в РФ двумя годами ранее). Но российская пропаганда вырвала из контекста и демонизировала правый фланг, создав миф о страшном фашистском перевороте в Киеве.
В таких условиях прежняя повестка стала для Кремля не актуальной. Хороший показатель – то, что после соответствующих усилий МВД РФ с 2014 года день рождения Гитлера перестал быть «праздником», в который опасно выходить на улицу. Это было несовместимо с новым курсом российской пропаганды. С этого времени обыватели должны были сплачиваться вокруг Кремля в страхе не перед своими аккуратно возделываемыми фашистами, а перед раздутыми, мифологизированными – украинскими. (В этом смысле самый, пожалуй, идиотский фейк – что скоро Гитлер будет изображен на украинских гривнах).
РАШИСТСКИЙ ПАРАДОКС РАСИСТСКОГО ОТНОШЕНИЯ К УКРАИНЦАМ
А после 24 февраля 2022 года и в особенности – после того, как стало ясно, что «украинский блицкриг» провалился, произошло еще одно качественное изменение… Вспомним украинский вариант анекдота про медведя в общаге, а также схему с расистским расчеловечиванием чеченцев-некадыровцев. По тем же лекалам в 2022 году начала строиться вся антиукраинская программа роспропа. С одной стороны, украинцы, вроде бы, объявляются «одним народом» с русскими. Но с другой – они же, в случае, если не хотят считать себя «одиннародом» расчеловечиваются настолько, чтобы россиянам не было их жалко. Более того, россиянами должно быть осознано, как необходимость – морение украинцев холодом, лишениями, воздушными атаками, то есть их (наше) убийство, причем массовое, невзирая на пол, возраст, наличие или отсутствие в руках оружия.
Российская пропаганда, утверждая такой геноцидный способ мышления, пока что не дает ему прямого, четкого генетического, расового обоснования, вроде нацистского концепта «голос/зов крови» (внутри этнических групп кто-то имеет «правильные» взгляды не просто так, а потому что близок по происхождению). Но время и предпосылки для этого есть. Это, к примеру, неоднократные заявления Путина о «генетической победительности» россиян и слова экс-министра культуры Мединского: «Тот факт, что Россия еще сохранилась и развивается, говорит, что у нашего народа имеется одна лишняя хромосома» (2013). А если ближе к современности – одно из символических названий войны, «СВО» – ZOV.
Однако и такой подход агрессоров подпадает не только под определение «геноцида», данное ООН, но и определение «расизма», предложенное ОБСЕ. Напомню его: «Расизм – это предубеждение или враждебность по отношению к расе, цвету кожи, языку, национальности, национальному или этническому происхождению человека». И это еще один страшный парадокс рашизма – расистское отношение к тем, кого называешь «одним народом».
В следующий раз мы начнем рассмотрение другой важной темы – русского мессианизма, преувеличенного представления о себе и своей роли в мировой истории.
(Продолжение следует)
Олег Кудрин, Рига