Любимый вопрос журналистов и блогеров к участникам митингов, пикетов и шествий: почему вы сюда пришли? Мне легко ответить. Но тремя словами не объяснить.
Уже много лет я принимаю участие в очень многих протестных мероприятиях.
В августе 1991 года я воодушевленно провела 3 дня и 3 ночи у Белого дома. Потом, после очень долгого перерыва, жизни в детях-работе-бизнесе, я снова проснулась и обнаружила себя 31 июля 2010 года на Триумфальной площади. Мы сидели на асфальте. В кружках. Сцеплялись руками, чтобы полиции нас было сложно забрать. Это были протесты движения Стратегия-31 против несоблюдения 31-й статьи Конституции о свободе собраний.
Потом были митинги на Болотной, на Сахарова, на Чистых прудах… «За честные выборы», против «закона Димы Яковлева», в поддержку Украины… против политических репрессий… несостоявшийся марш «Весна» в 2015 году, который стал маршем протеста против политического убийства Бориса Немцова.
Менялись организаторы, возникали новые лозунги, но все эти протестные выступления имеют один мета-смысл – это протест против власти Путина и его клики, против всех проявлений этой власти.
Сегодняшние мероприятия, естественно, связывают с Навальным, попытки убить его, вероломным арестом и, наконец, оглушительным антикоррупционным фильмом «Дворец для Путина». У протестов всегда есть поводы и имена. На плакатах написано «Свободу Навальному!». Навальный – как пятый элемент, энергетический стержень, он выступает катализатором процессов в обществе, духа, самоощущения людей. Он заслужил поддержку. Но всем признании антикоррупционной борьбы Навального, его последовательной политической позиции, его личного мужества, требование людей сегодня означает не только и не столько личную свободу Алексея Навального, это требование свободы всем (теперь очень многим) политзаключенным, честных выборов, сменяемости власти, свободы слова.
Почему мы с вами здесь, на нашем чудесном солнечном острове, в нашей спокойной эмиграции, должны участвовать, выходить с плакатами, стоять, гулять и привлекать внимание других русскоязычных граждан Кипра, киприотов?
Почему это делаю я? (И, кстати, здесь тоже не впервые. Я стояла в одиночном протесте против убийц Бориса Немцова. Люди подходили, спрашивали, киприоты в большинстве не знали, кто такой Немцов, а вот англичане, например, знали.)
Не знаю, получается ли у вас внутренне абстрагироваться от России, ее проблем, У меня нет.
Нельзя жить только для себя и своей семьи. Мы можем быть полезны прогрессу в России, наш маленький скромный вклад – это еще один голос в поддержку наших родных соотечественников там, дома. Сегодня их протесты – это реальные риски. Включена репрессивная машина. Тысячи задержанных после митингов 23 января, сотни физически пострадавших, варварских обысков и преследований на работе, людей увольняют. Я знаю, что им нужен наш голос. Пусть на карте гражданского равнодушия будут не только лондоны-парижи, но и Кипр, Лимассол, Пафос…
В определенном смысле я чувствую здесь голод по людям, которые думают и чувствуют, как я. Я уверена, что я не одна такая. Для меня протестное гуляние (другие форматы пока не возможны из-за ковида) – это шанс увидеть таких людей.
Но все сказанное выше еще не ответ на вопрос: почему я участвую в протестах, как таковых. Очень часто я слышу суждение: все бесполезно. Не согласна ни разу!
Все без исключения, кто пытается аналитически посмотреть на последние события, уверены, что произошел перелом. Людей в последнее десятилетие пугали и многих напугали репрессиями. Но они преодолели страх. «Не бояться!» — это основной эмоциональный посыл сегодняшних акций. В этом ключ для меня.
Недавно один священник говорил о борьбе против зла.
«В Новом завете прямо сказано – «наша брань не против крови и плоти», то есть мы воины Христовы, мы воюем «против начал, против властей, против мира и тьмы века сего, против духов злобы» (Еф 6:12), которые часто завладевают сердцем человека. Потому что нельзя быть подавленными злом, нельзя жить без духовной сопротивляемости!»
Он имел в виду борьбу со внутренним злом, в себе. У меня тоже есть зло в себе – леность, страх, эгоизм. Я должна преодолевать их в себе, потому что иначе страдает мое человеческое достоинство.
Калькулировать свои действия «поможет- не поможет» я тоже умею, но это не гасит внутренней потребности участия
Моя гордость протестует против внешнего зла — абсолютной безнравственности режима в моей стране, в соседних странах, той же Белоруссии.
Как исследователь и политический турист, я летала в начале 2014 года на выходных в Киев и жила прямо внутри Майдана в гостинице на Крещатике.
Говорила с участниками, киевлянами и приехавшими со всей Украины. Люди поднялись и восстали, потому что, как они говорили, «избили наших детей». Понятно, что реально Майдан был протестом против осточертевшей власти Януковича. Но эмоциональным триггером стало возмущенное чувство собственного достоинства. Майдан вошел в историю как Революция Достоинства.
Я выхожу на акции протеста, потому этого требует мое достоинство. Мое достоинство оскорбляется, когда бьют женщин и сажают невинных. Я хочу уважать себя.
Это не просто высокие слова. Это предвидение. Представьте меня через 15 лет. Мне будет 77.
Ко мне придет моя 17-летняя внучка Ева и спросит: «Кстати, ба, все забываю спросить, ты где была в январе 2021 го, когда в России шли протесты, благодаря которым произошел перелом в истории России? Ты же тогда была на Кипре, пузо грела?»
А я ей опаньки! Фоточки, публикации. «А вот и ты стоишь, маленькая совсем, держишь плакат…» Ева вздыхает облегченно и молча пожимает мне руку.
Жизнь удалась!
Елена КОНЕВА.
Нам нужна ваша помощь, чтобы мы могли предоставлять вам открытую, честную и независимую информацию. Через форму внизу вы можете перевести на наш счет в PayPal любую сумму от 1 евро и выше.