В конце прошлой недели Путин утвердил первую за пять лет новую редакцию морской доктрины РФ. Предыдущая версия была подписана в 2015 году и отражала изменение политики после аннексии Крыма.
Зачем понадобилась новая версия МД? BBC с экспертами разобрали некоторые интересные тезисы этого документа.
Россия собирается строить авианосцы на Дальнем Востоке
«…приоритетами национальной морской политики на Тихоокеанском региональном направлении является…развитие на Дальнем Востоке современного высокотехнологичного судостроительного комплекса, предназначенного для строительства крупнотоннажных суден.»
Упоминание об авианосцах — новый пункт в доктрине, отмечает научный сотрудник центра исследований международной и оборонной политики (Centre for International and Defence Policy) университета Квинс в Канаде Максим Старчак. Однако пока речь идет только о строительстве таких кораблей.
«Воевать с использованием авианосцев — это все же очень далекая перспектива. Только строить один авианосец можно лет десять. И это, наверное, в лучшем случае, учитывая санкционные ограничения. Потому что у России опыта в этой сфере нет», — считает он.
Единственный авианосный корабль военно-морского флота России, «Адмирал Флота Советского Союза Кузнецов», был построен еще при СССР – в украинском Николаеве, на Черноморском судостроительном заводе, и спущен на воду в 1985 году.
В последние годы у России было несколько проектов авианосцев. В частности, на форуме Армия-2018 был представлен легкий многоцелевой авианосец Шторм-КМ.
Ранее, в 2015-м, публике представили макет тяжелого атомного авианосца проекта 23000 «Шторм».
В 2019 году РИА «Новости» писало, что Крыловский государственный научный центр (КГНЦ) готов к разработке аванпроекта «Шторм-КМ», оставалось дождаться контракта по минобороны.
«Адмирал Флота Советского Союза Кузнецов» построили еще в СССР – в украинском Николаеве, на Черноморском судостроительном заводе
Однако для создания новых авианосных ударных группировок России не хватает не только самого корабля: отсутствует, в частности, специальная авиация (летающие радары), необходимо построить новые корабли сопровождения, обновить береговую инфраструктуру.
При этом отсутствие таких систем, как катапульта (система взлета с авианосца), также усложняет создание авиационной группы, поскольку самолеты дальнего радиолокационного обнаружения или транспортные самолеты просто не могут взлетать без помощи таких ускорителей.
Как отмечает научный сотрудник института мировой экономики и международных отношений (ИМЭМО) РАН Илья Крамник, если исходить из собственной российской концепции строительства флота, где основу боевого могущества составляют подлодки и корабли с ударным военным вооружением, то на авианосец вполне могут возложить задачу противоударной и противоповетренной. обороны.
И для этого необязательно строить ядерный суперавианосец, аналогичный американскому.
«Такой корабль может быть значительно более компактным, с менее мощной энергетической установкой, сравнимой по мощности с установкой фрегата. Это решение уже применяется: если посмотреть энергетическую установку «Адмирала Кузнецова» — это сдвоенная энергетическая установка эсминца проекта 956. Это решение можно воспроизвести и сейчас — на новом уровне, с использованием новых технологий, например газотурбинной установки перспективного фрегата проекта 22350М», — говорит он.
Этот корабль будет меньше по размерам, чем американские суперавианосцы (на 35-40 летательных аппаратов). Однако это уже будет значительным подспорьем для флота на расстоянии от своих берегов. По цене такой корабль – без самолетов – должен уложиться в стоимость трех-четырех фрегатов или меньше, считает эксперт.
Кроме того, легкий авианосец не обязательно требует вертикального взлета и посадки. Он может использовать ту схему, которую применяют на «Адмирале Кузнеце»: взлет с трамплина и посадка на аэрофинишер.
Относительно самолета здесь решение возможно несколькими путями, продолжает Крамник. На первом этапе возможно использование самолетов типа МиГ-29К с последующей заменой на машину нового поколения, например, Су-75. Последним вариантом остается покупка перспективного палубного истребителя J-35 в КНР.
Судя по новой морской доктрине, акцент делается на развитии судостроительного комплекса «Звезда» в Приморье. Там с 2009 года идет модернизация производства, чтобы производить крупнотоннажные суда.
В условиях санкций по модернизации могут возникнуть сложности, считает Старчак.
Санкции уже повлияли на работу верфи. Еще в 2009 году ОАО «Объединенная судостроительная корпорация» (ОСК) в лице своей «дочки» — ОАО «Дальневосточный центр судостроения и судоремонта» (ДЦСС) — и южнокорейская компания Daewoo Shipbuilding & Marine Engeneering подписали пакет документов о создании совместно Звезда-DS&ME», разместившееся на мощностях дальневосточного судостроительного завода «Звезда» в бухте Большой Камень.
Производить планировали судно-газовозы, нефтеналивные танкеры, нефтепромышленные постройки для российской промышленности, а также буровые суда.
Позже, как писало издание РБК, из-за неопределенности со шельфовыми проектами в России иностранцы вышли из СП. На совещании о перспективах развития отечественного гражданского судостроения под руководством Путина в августе 2013 приняли решение передать строительство консорциума «Роснефти» и Газпромбанку. 2015 решили, что деньги на этот проект, кроме Газпромбанка, предоставит госхолдинг «Роснефтегаз».
«Звезде» будет сложно легально получить станки и технику, отмечает Старчак. К примеру, финская Konecranes (основной производитель промышленных кранов) прекратила продажи в РФ — в частности для «Звезде», отмечает он.
КПД подобного флота в наших условиях достаточно низкое, поэтому строительство авианосцев – это скорее политический проект.
«Когда Запад закрылся, Путин предлагает наполеоновский план, строительство века, цель тысячелетия, будущее и смысл существования для регионов, и ВПК, и населения региона. Так что это не о создании, это о смыслах. Информационно — хорошо звучит, но выполнять это можно хоть всю жизнь», — говорит Старчак.
США – потенциальный противник, Атлантика – еще одно приоритетное направление
«Основными вызовами и угрозами национальной безопасности и устойчивого развития Российской Федерации, связанными с мировым океаном, являются: …стратегический курс США на доминирование в Мировом океане и их глобальное влияние на развитие международных процессов, в частности связанных с использованием транспортных коммуникаций и энергетических ресурсов Мирового океана» (из новой редакции морской доктрины РФ)
Как отмечает Илья Крамник, новая морская доктрина РФ, в частности, констатирует ситуацию противостояния с США и их союзниками и вытекающие из этой ситуации угрозы.
Тезис о доминировании США в Мировом океане как угроза нацбезопасности РФ списан с основ госполитики 2017 года, отмечает Старчак.
В целом, доктрина провозглашает, что Россия будет бороться за стратегическую стабильность в Атлантике — и это тоже новая формулировка, говорит канадский эксперт.
«В старой морской доктрине стратегическая стабильность волновала РФ только в Арктике и Тихом океане – по существу, на двух направлениях, где Россия имеет стратегические (ядерные) морские силы. Включение Атлантики в сферу интересов стратегической стабильности должно говорить, что ПЧАРБы (атомные подводные лодки) баллистическими ракетами) будут стремиться обозначить свое присутствие в Атлантическом океане», — отмечает Старчак.
Российские атомные подлодки и так заходили в Атлантику. Вероятно, демонстративное присутствие российских АПЧ будет продолжено и через СМИ будет будоражить общественность Запада, заключает он.
Мобилизация гражданских судов и экипажей
«Мобилизационная подготовка и мобилизационная готовность в сфере морской деятельности имеют стратегически важное значение для повышения военно-морского потенциала Российской Федерации и направлены на обеспечение введения в состав Вооруженных Сил Российской Федерации заранее подготовленных гражданских судов и экипажей, а также на подготовку объектов морской деятельности функционирование в военное время» (из новой редакции морской доктрины РФ)
Нельзя сказать, что мобилизация гражданских судов в условиях конфликта – нечто принципиально новое, отмечает Максим Старчак. Такое развитие событий подразумевало еще со времен Советского Союза.
Те или иные формы мобилизации торгового флота просматривались в действиях ряда морских государств, и, соответственно, предпринимаемые в мирное время меры были призваны эту мобилизацию обеспечить во время военное.
Как отмечает Илья Крамник, британский флот мобилизовал гражданские суда во время Второй Мировой войны. В частности, пассажирские лайнеры могли стать вспомогательными крейсерами, сопровождавшими конвои и охотившимися за немецкими рейдерами.
Последний такой крупный пример у британского флота – это 1982, фолклендская операция, когда несколько десятков гражданских суден были мобилизованы и сыграли огромную роль в Фолклендской войне.
«Без них она (якобы «операция», — прим ред), по сути, не состоялась бы», — отмечает Крамник.
У России такой опыт тоже был. В частности, в советское время весь коммерческий флот был резервом военно-морского флота.
«До революции был Доброфлот – судна, которые строились в пользу коммерческих эксплуатантов, но могли быть мобилизованы в состав военно-морского флота. А на их строительство владельцы получали от государства субсидии. А руководили ими отставные офицеры флота, которые могли вернуться на флот на военные должности. Мы возвращаемся к практике, которую многие крупные военные государства применяли», — объясняет Илья Крамник.
В новой доктрине эта идея прописана более четко, отмечает эксперт.
Морская доктрина – о чем она и зачем она?
По словам Ильи Крамника, в целом такой документ, как доктрина, можно сравнить с синопсисом к фильму. Хотя в нем зафиксированы конкретные решения, в целом он определяет стратегию действий.
Новая Морская доктрина РФ вобрала как положения аналогичного документа 2015 года, так и положения основ госполитики в области военно-морской деятельности до 2030 года (от 2017 года), отмечает Старчак.
«Я бы сказал, что борьба с врагами реальными и вымышленными давно зафиксирована в разных документах РФ. МД – лишь продолжение, ничего существенно нового в этом контексте она не несет», – отмечает эксперт.
По словам Ильи Крамника, подобную доктрину обычно готовят несколько лет.
Этим можно объяснить, что в документе не упоминается война в Украине, которая длится уже пять месяцев.
В МД есть пункты, которые говорят о международном сотрудничестве, которое сейчас невозможно.
К примеру, международное сотрудничество в сфере морской деятельности названо «важными направлениями национальной морской политики». Оно включает в себя «проведение совместных морских учений Военно-Морского Флота с военно-морскими силами иностранных государств, а также органов федеральной службы безопасности с пограничными ведомствами (береговыми охранами) иностранных государств» и «расширение направлений международного сотрудничества в сфере обеспечения безопасности морской деятельности» .
С начала апреля пятый пакет санкций Евросоюза запретил заход в европейские порты принадлежащим и управляемым Россией кораблям. Исключения из этого правила будут касаться только принципиально важных грузов – таких как сельхозпродукция и продукты питания, гуманитарные грузы, энергетика.
Как отмечает Максим Старчак, в целом новая морская доктрина РФ говорит о более активной морской политике России.
Ранее стоял вопрос обеспечения возможности продолжительного присутствия сил ВМФ в стратегически важных районах Мирового океана, но конкретики не было. В новой реальности отсутствие достаточного количества пунктов базирования вне национальной территории стало одним из основных рисков для России.
«Сейчас РФ заявляет, что хочет иметь больше подобных пунктов в Мировом океане. Судя по всему, речь идет о Ближнем Востоке и Индийском океане», — отмечает эксперт.
Также впервые районы обеспечения национальных интересов России в Мировом океане были разбиты по рангам, начиная с жизненно важных.
Интересно, что Черноморский бассейн не включен в число самых важных. Более того, по сравнению с прошлой доктриной, из новой убран пункт о необходимости поддержания мира и стабильности в Черноморском регионе, отмечает Старчак.
В прошлой версии документа речь также шла о важности развития дружеских связей с Китаем. Интересно, что в новой доктрине этого нет, но при этом указывается о расширении взаимодействия с Ираном, Ираком и Саудовской Аравией.