Фигурант «московского дела», бывший программист «Сбербанка» Айдар Губайдулин, на которого после московских акций протеста летом 2019 года завели уголовное дело за брошенную рядом с полицейскими пластиковую бутылку, покинул Россию и стал политическим беженцем в Литве.
За «роковой бросок» пустой бутылки Губайдулину было предъявлено обвинение по ч.1 ст. 318 УК РФ (угроза применения насилия в отношении представителя власти). Мера пресечения по этой статье – до пяти лет лишения свободы. Айдар провел в СИЗО 41 день, а после резонанса по делу еще одного фигуранта «московского дела» Павла Устинова его отпустили под подписку о невыезде. После отъезда из России, он был заочно арестован, а также объявлен в международный розыск.
Cyprus daily news поговорил в Вильнюсе с Айдаром Губайдулиным о политическом режиме в России, об опыте нахождения в СИЗО, о планах и мотивации к протестам.
— Как вам удалось бежать?
— Меня попросили не говорить.
— Я понял вас. Ок. Если сможете использовать свой опыт, чтобы помочь другим, вы дадите совет людям, которым нужно будет бежать?
— Я думаю, если людей лично знаю, то — да. Если этим людям тоже по каким-то политическим причинам угрожает опасность или уголовное преследование, я считаю, им нужно обращаться к правозащитникам. Они не скрывают, что защищают людей и помогают избежать каких-то там проблем. Есть известные номера, пусть обращаются к этим людям. В том числе, и в регионах есть известные правозащитники.
— Вы молоды, вы всю сознательную жизнь прожили в России и не знаете, что такое Советский Союз, что такое советский коммунистический режим. Как вы оцениваете нынешний политический режим в России? Что вы можете о нем сказать?
— Я считаю, что когда у власти те же люди на протяжении 20 лет – это не правильно. Собственно, я не являюсь сторонником какой-то партии, или какого-то движения, или одного политика. Единственным побуждением, чтобы выходить на какие-то протесты мирные – было желание высказать мое недовольство и сказать, что нужна сменяемость власти. Поэтому события лета этого года, когда не допустили независимых кандидатов в мосгордуму, меня возмутили.
— Было ли вам в какой-нибудь момент страшно и непонятно?
— Страшно было, наверное, в тот вечер, когда ко мне пришли и ночью, когда был допрос. Потом страх как-то начал отступать. Я оказался в таких обстоятельствах – и смысл бояться? Ты просто это принимаешь и пытаешься как-то адаптироваться, жить дальше. То есть, не было какого-то такого постоянно страха, который бы мешал жить. Что случилось, то случилось.
— Айдар, вы будете помогать другим людям? Будете заниматься правозащитной деятельностью? Вы видите себя в этом?
— Да, я в какой-то степени уже начал этим заниматься. После выхода из СИЗО, после освобождения. Есть группа «арестанты 212», занимается помощью фигурантам «московского дела» и их семьям. Я сейчас там деятельностью занимаюсь.
— Скажите, когда вы были в СИЗО, это был тяжелый, сложный опыт для вас? Как вы пережили эти дни, это месяц? Сколько вы там находились – сорок дней?
— 41 день. Вообще, наверное, это сложный вопрос. Все зависит от везения сильно. То есть, если взять дело фигурантов «Сети», которые пережили пытки и дали там какие-то признательные показания, – это одно. Про себя я могу сказать, что меня никто пальцем не тронул за всё это время: не было никаких фээсбешников, никто не предлагал сотрудничать со следствием, то есть, ничего такого не было. Меня задержали, провели допрос и посадили. И на этом всё. Я сидел как обычный человек.
— То есть вы хотите сказать, что ФСБ вами не заинтересовалось?
— Ну, наверно, нет. В отношении к этому делу. Когда вас вместе с другими арестантами в автозаках везут в суд, вы спрашиваете, кто за какую статью, как дело продвигается. И когда люди узнают, что человека посадили в СИЗО за брошенную бутылку, который даже ни в кого не попал, все в шоке, конечно. Кто-то смеется, кто-то просто в шоке. У всех в голове не укладывается. Там, конечно, в этой среде люди привыкли к несправедливости, то есть, к тому, что фабрикуются дела, к тому, что невиновные сидят несколько лет. Но когда происходят такие абсурдные вещи, для них это тоже шок.
— Даже для российских реалий ваше дело вызывает шок у людей, которые привыкли ко всему?
— Да.
— Вы не переживаете, что о вас пишут в СМИ?
— Я как то с юмором к этому отношусь. Ну потому что много людей пишут явно по заказу. Многие пишут мысли просто глупые. Например, не разбираясь в уголовных процессах, как это все устроено, не зная, что такое уголовный кодекс и процессуальный кодекс, какие там процедуры есть, они что прочитали в других СМИ, сформировали иную точку зрения и штампуют те же самые комментарии. Я к этому как-то с юмором отношусь.
Я когда вчера утром сюда (на Форум свободной России – CDN) пришел, видел журналистов, и у них полиция проверяла документы. Поэтому они меня не побеспокоили. Когда вечером выходил – тоже никого не было, и сейчас утром тут совсем людей не было.
— Нам повезло, что мы находимся в свободной Европе, свободной Литве. Желаю вам всего хорошего, успеха.
— Спасибо.