Дмитрий Хмельницкий – историк, публицист, исследователь темы о российских агентах влияния за границей. В 1987 году эмигрировал из Советского Союза в Германию, где и живет в настоящее время. Автор научных книг, монографий и множества публикаций о советском и постсоветском обществе.
Дмитрий Хмельницкий осенью закончил работу над своей новой книгой «Российские агентуры влияния в Германии». Cyprus Daily News начинает публиковать отрывки из главы «ГРУ и бойцовские школы «Система», в которой рассказывается об организации российскими спецслужбами по всему миру собственных школ боевых искусств.
Часть I. Задачи войск специального назначения (СпН) ГРУ
В Германии на спортивные школы боевых единоборств «Система», пресса обратила внимание только в 2014 году. Первым был журнал ФОКУС, который высказал предположение о том, что советская военная разведка ГРУ вербует агентов в спортивных школах, которые занимаются обучением, разработанным в войсках специального назначения ГРУ (спецназ ГРУ) видам боевых единоборств.
Тогда эта информация не привлекла к себе особого внимания. Интерес возник с новой силой после выхода весной 2016 года книга Бориса Райтшустера «Скрытая война Путина» (Boris Reitschuster. Putins verdeckter Krieg. Berlin 2016), где приводились данные секретных служб Германии о существование на территории страны специальных групп обученных бойцов-террористов, агентов ГРУ.
При этом предпринять официальным порядком власти ничего не могли, поскольку никаких законов ни сами школы «Системы», ни работающие в них инструкторы не нарушали. Да и сама связь школ с российской военной разведкой выглядит на неподготовленный взгляд спорной.
Эта экзотическая ситуация заслуживает того, чтобы в нее вглядеться. Для начала имеет смысл разобраться в целях и методах деятельности бывшей советской, а ныне российской военной разведки.
***
Военное искусство делится в теории и в практике на три уровня – стратегический, оперативный и тактический. «Все, что относится к боевым действиям и оружию частей и подразделений до дивизии включительно, — тактический уровень. Боевые действия и оружие корпусов, армий, военных округов, фронтов и флотов — оперативный уровень. Все, что выше фронта, — стратегический уровень».
Соответственно, на три уровня делится и деятельность военной разведки. Ее детально описал в книге «Советская военная разведка» Виктор Суворов.
Тактический уровень – это разведроты и разведбатальоны в составе дивизий.
Высший уровень – стратегическая разведка, Главное разведывательное управление Генерального штаба. В его составе находились управления, занимавшиеся добычей и обработкой информации во всех странах мира.
- Первое управление занималось агентурной разведкой на территории стран Западной Европы, кроме Великобритании.
- Второе управление вело агентурную разведку в США, Великобритании, Канаде, Австралии и Новой Зеландии.
- Третье управление — в странах Азии.
- Четвертое управление — в странах Африки и Латинской Америки.
«Эти управления имели примерно одинаковую структуру. В их состав входили 4-5 направлений, каждое из которых вело агентурную разведку на территории определенных стран. Начальник управления руководил работой направлений и одной-двух нелегальных резидентур, которые не подчинялись направлениям. Начальнику каждого направления, в свою очередь, подчинялись 5-7 дипломатических и 1-2 нелегальные резидентуры.
Направления добывающих управлений состояли из 4-6 участков, каждый из которых занимался разведкой в определенной стране, а также координировал и контролировал текущую работу резидентуры ГРУ (или двух и более резидентур) в этой стране. Следует особо отметить: хотя каждое управление вело добывание разведывательной информации и материалов на выделенной ему территории, оно добывало информацию обо всем мире, в том числе и о том, что происходило за пределами территории работы управлении.
Пятое управление контролировало работу оперативной разведки, то есть разведывательных управлений и отделом четырех групп войск, шестнадцати военных округов и всех общевойсковых, танковых и воздушных армий.
Шестое управление занималось радио- и радиотехнической разведкой. Его офицеры работали в резидентурах под прикрытием в столицах иностранных государств, перехватывая и расшифровывая сообщения в государственных и военных сетях коммуникаций. Кроме того, на территории СССР и стран Варшавского договора располагались множество частей радио- и радиотехнической разведки, которые тоже входили в состав Шестого управления.
Это управление также руководило радио- и радиотехнической разведкой военных округов, групп войск и флотов (пятые отделы соответствующих штабов), которые, в свою очередь, имели собственные части, специальные корабли, самолеты и вертолеты для ведения такой разведки. Отделы радио- и радио технической разведки каждого военного округа, группы войск или флота контролировали работу пятых групп армий и флотилий, а те контролировали такие же подразделения в дивизиях…»
Части спецназа ГРУ (специального назначения — СпН) были созданы в конце сороковых годов. Сначала роты, потом батальоны и бригады. Это были диверсионные части, целью которых была в первую очередь борьба с ядерным оружием противника и средствами его доставки.
Кроме того, важной задачей был общий террор во вражеских тылах, который создавал обстановку подозрительности, неуверенности и страха, сеял панику и дезорганизовывал вооруженные силы и население противника.
В период развертывания Вооруженных Сил Советского Союза для войны части СпН должны были принять следующий вид.
В непосредственном распоряжении ГРУ должны были находиться три полка СпН. Каждый такой полк — это 6-7 рот СпН. Эти полки, в отличие от остальных частей СпН, могли использовать носимые ядерные заряды (так называемые «ядерные ранцы»).
Каждый фронт имел разведывательный пункт СпН и одну бригаду СпН.
Каждый флот — разведывательный пункт СпН и одну морскую бригаду СпН. В ее составе была группа сверхмалых подводных лодок, батальон парашютистов, два-три батальона боевых пловцов.
Каждая общевойсковая и танковая армия имела отдельную роту СпН.
В качестве общего резерва предполагалось иметь несколько отдельных батальонов СпН для усиления тех войск, которые действовали на самых главных направлениях, либо тех войск, которые понесли серьезные потери.
В ходе стратегической наступательной операции каждый советский мотострелковый и танковый батальон для ведения разведки мог выслать вперед одну мотострелковую или танковую роту.
Кроме того, каждый мотострелковый и танковый полк высылал вперед одну разведывательную роту.
Каждая мотострелковая и танковая дивизия из состава своего разведывательного батальона высылала вперед две разведывательные роты, вооруженные танками и БРДМ, и одну роту глубинной разведки.
Каждая общевойсковая и танковая армия выбрасывала в тыл противника одну роту СпН, которая могла действовать как в полном составе, так и мелкими группами (максимальное количество таких групп — 15) на глубине от 100 до 500 километров.
Каждый фронт выбрасывал в тыл противника бригаду СпН, которая действовала на глубине от 500 до 1000 километров. Бригада могла сформировать до 195 (если в составе бригады были 4 батальона и штабная рота) или до 285 небольших групп (если в бригаде 6 батальонов и штабная рота).
Фронт обычно имел в своем составе одну танковую и 3-4 общевойсковые армии. Эти армии могли выбросить в тыл противника 60-75 групп СпН.
Итого фронт и армии, входившие в его состав, могли одновременно ввести в действие от 255 до 360 диверсионных групп СпН общей численностью от 1600 до 2400 диверсантов, а также «дремлющую» агентуру СпН.
В планах советского командования стратегическая наступательная операция должна была проводиться силами 3-4 фронтов и одного флота. На направлении главного удара Верховный главнокомандующий мог выбросить в тыл противника диверсионные группы из состава полков СпН, которые находились в непосредственном подчинении начальника ГРУ.
Всего в Советском Союзе существовали четыре бригады СпН ВМФ (по одной в составе каждого флота), шестнадцать бригад СпН (по одной в каждой группе войск и основных военных округах) и сорок одна отдельная рота СпН — то есть уже в мирное время страна имела в своем распоряжении от 23 до 30 тысяч первоклассных диверсантов, а в результате мобилизации это количество могло увеличиться в 4-5 раз за счет призыва тех, кто уже служил в этих частях и соединениях.
Части и соединения СпН были подлинной элитой советских вооруженных сил. Здесь служили лучшие солдаты и офицеры. На советской территории они обычно носили форму Воздушно-десантных войск, а на территории стран Варшавского договора — форму какого-нибудь «вспомогательного» рода войск, чаще всего войск связи.
Конечно, на самом деле никакого отношения к ВДВ или войскам связи они не имели: ВДВ подчинялись командующему ВДВ (который, в свою очередь, подчинялся министру обороны СССР), находились в резерве Верховного Главнокомандующего и действовали исключительно в его интересах на стратегическом уровне, а части и соединения СпН действовали на оперативном уровне в интересах фронтов, флотов и армий.
Офицерский состав для частей СпН готовило Рязанское высшее воздушно-десантное командное училище.
Офицеров для разведывательных пунктов СпН готовил Третий факультет Военно-дипломатической академии Советской Армии.
Вооружив полки СпН носимыми ядерными зарядами, Советская Армия фактически собиралась использовать части СпН в качестве альтернативного средства доставки ядерного оружия, о котором не принято было говорить».
Вышеприведенная информация, взятая из книги Виктора Суворова «Советская военная разведка» касается советского времени, но нет оснований полагать, что методы разведывательно-диверсионной деятельности армии РФ, так же как и ее цели, сильно изменились за последние четверть века. Изменились условия этой деятельности ввиду распада СССР и системы Варшавского договора.
В советское время ГРУ занималось разведывательной оперативной деятельностью против ФРГ с территории ГДР. В конце восьмидесятых годов на территории ГДР находился один разведывательный центр (в Вюнсдорфе) и четыре разведывательных пункта – в Ростоке, Магдебурге, Лейпциге, Дрездене и Восточном Берлине.
Вот как описывает деятельность оперативной разведки, бывший офицер ГРУ Юрий Пушкин, работавший в разведпункте в Магдебурге в 1987-1989 годах. «В зависимости от звания и должности в разведпункте общая часть рабочего плана формулировалась так: проведение разведывательной деятельности в определенной для разведпункта полосе разведки в соответствии со следующими направлениями: получение информации о деятельности Бундесвера и союзных армий (под этим понималась рутинная боевая подготовка в полосе разведки, проведение тактических, оперативных и стратегических учений), своевременное приведение войск Бундесвера и союзных армий в состояние более высокой боевой готовности, в особенности в частях, вооруженных ядерным оружием, получение информации о развитии и перевооружении частей Бундесвера и союзных армий новыми системами вооружения и так далее».
Во время моей службы в разведпункте ГРУ в Магдебурге территория ФРГ как главный объект разведки была разделена на так называемые полосы разведки, за каждую из которых отвечал определенный разведпункт.
Так, например, разведпункт ГРУ в Ростоке отвечал за разведку в полосе с такими границами: южнее побережья Балтийского и Северного морей на территории ФРГ, севернее Остербурга, Ганновера, Мюнстера и Венло (все города — не включая).
Разведпункт в Магдебурге отвечал за разведку в полосе со следующими границами: южнее Остербурга, Ганновера, Мюнстера, Венло (включительно), севернее Наштеттена, Мюльхаузена, Гиссена, Биттбурга (не включая).
К главным объектам разведки магдебургского разведпункта в вышеназванной разведываемой полосе относились следующие части и соединения: 1–й корпус сухопутных войск ФРГ со штабом в Мюнстере, 3–й корпус сухопутных войск ФРГ со штабом в Кобленце, 1–й корпус сухопутных войск Великобритании со штабом близ Дортмунда, а также все дислоцированные в этой полосе части вооруженных сил Бельгии и Нидерландов.
Помимо полосы разведки на территории ФРГ каждому разведпункту «нарезался» также определенный участок на территории ГДР, откуда велась непосредственная разведывательная работа в разведываемой полосе в Западной Германии. Таким образом, части и подразделения ГРУ оперативной сферы могли вербовать агентов только из числа жителей ГДР, а также и западных граждан, но лишь на территории ГДР. К зонам ответственности на территории ГДР относились, как правило, крупные районы, обычно совпадающие с территорией округа, в котором находился тот или иной разведпункт.
Но часто бывало и так, что к зоне ответственности определенного разведпункта относились населенные пункты, находящиеся на территории другого округа, это было совершенно нормально. Например, в зону ответственности магдебургского разведпункта входили города, находившиеся за пределами округа Магдебург, например, Нордхаузен или Штендаль. Зоны ответственности на территории ГДР были соответственно разделены на сектора среди сотрудников разведпунктов. Уже в своем «личном» секторе каждый оперативный офицер разведпункта, опираясь на сотрудничество с партийными и государственными учреждениями ГДР, вел целенаправленную деятельность по вербовке новых агентов из числа граждан ГДР и ФРГ.
До событий октября 1989 года в ГДР была тенденция к увеличению количества агентурных сетей. После разрыва сотрудничества с государственными институциями ГДР этот процесс быстро и резко пошел на спад. Речь шла уже не о расширении агентурных сетей, а о спасении уже завербованных источников. Ядро каждого разведпункта ГРУ составляли так называемые оперативные сотрудники или офицеры — агентуристы, количество которых во всех разведпунктах на территории бывшей ГДР за исключением разведцентра ГРУ в Карлсхорсте (Восточный Берлин) насчитывало от 15 до 20 человек. Они занимались вербовкой агентов и получением разведывательной информации. Личный состав разведпункта ГРУ в среднем (включая солдат срочной службы) насчитывал обычно от 35 до 40 человек».
Юрий Пушкин описывает деятельность разведцентров ГРУ, занимавшихся агентурной разведкой. Своя система разведки была у частей СпН.
«Третий отдел разведывательного управления штаба округа руководил частями СпН. В его подчинения; находилась бригада СпН и разведывательный пункт СпН. Так называемая специальная разведка (разведка ‘СпН), которой занимался этот отдел, была самым эффективным инструментом оперативной разведки. Она опиралась на два ключевых элемента — агентуру СпН и войска СпН.
Каждый РП (разведывательный пункт – Д.Х.) СпН руководил вербовкой террористической агентуры, ее подготовкой и руководством. Агентура СпН была очень разнообразной. В целом процесс вербовки и работа с такой агентурой ничем не отличались от работы с обычными агентами оперативной разведки. Однако задачи агентуры СпН были принципиально иными. Основная работа добывающего агента — добывать необходимую военной разведке информацию. Задача агента СпН — проводить диверсии на территории противника.
Прежде всего, это были рейдовики. Они не были агентами в строгом смысле слова (в том’ смысле, который вкладывался в него стратегической военной разведкой), потому что были советскими гражданами, а агент по определению был гражданином зарубежного государства. Тем не менее их тоже относили к агентуре СпН, потому что они не были военнослужащими регулярных частей.
Рейдовиков готовили к действиям в одиночку и мелкими труппами. Их работа — удар по энергетике (электростанции, трансформаторы, линии электропередач), по объектам водоснабжения и канализации, нефте- и газопроводам, по мостам и тоннелям. Зарубежное происхождение ценилось. Подбирая советского человека с какими-нибудь зарубежными (например, греческими или турецкими) корнями, надо было найти такого, которому, появись он во время войны на иностранной территории, никто не задал бы вопроса: а почему ты не в армии? Подготовка нового человека распадалась на две части. Во-первых, надо было обучить его диверсантскому ремеслу, во-вторых — придумать ему легенду и заготовить легализационные документы.
Второй основной тип боевой агентуры СпН условно назывался домовладельцами. Этот тип агентуры в каком-то смысле вербовать труднее, потому что такими агентами были граждане той страну, которую Советский Союз собирался освобождать от оков капитализма.
У офицеров РП СпН были весьма ограниченные возможности вербовать граждан зарубежных стран, потому эта работа ложилась на офицеров стратегической разведки, работавших в зарубежных странах под разными прикрытиями.
С другой стороны, вербовка такой агентуры облегчалась тем, что вербовочная база была куда как шире.
Представьте себе ситуацию: во время войны либо в самые последние дни перед ее началом мы выбросили во вражеский тыл сотни диверсионных групп СпН. Они прячутся в лесах, их ищут с собаками, ловят, истребляют. Небольшое число этих групп выполняет какие-то особо ответственные задания. Для этих особо важных групп еще в мирное время нужно создать какие-то убежища, где они могли бы укрываться некоторое время.
Среди агентуры СпН могли быть подрывники, которых стремились вербовать в первую очередь среди сотрудников важных промышленных предприятий и транспортных объектов противника. Будучи завербованными советской военной разведкой, они должны быть готовы к проведению диверсий после получения соответствующего приказа. Эти агенты СпН были так называемой «дремлющей» или «спящей» агентурной сетью, которая бездействовала в мирное время и мгновенно активизировалась накануне военных действий. Оперативная разведка старалась ограничивать контакты с этими агентами и проводила с ними личные встречи только в исключительных случаях».
****
Распад СССР и ликвидация соцлагеря в Восточной Европе заставили ГРУ передислоцировать свои базы на территорию Российской Федерации. С одной стороны, это означало частичную потерю уже наработанных агентурных сетей. С другой, открывало спецслужбам возможности, о которых раньше приходилось только мечтать.
Исчезновение железного занавеса сделало доступным внешний мир для всех жителей бывшего СССР, в том числе и для сотрудников секретных служб. Проникновение офицеров и агентов ГРУ, ФСБ и прочих секретных служб, которых после распада СССР появилось много, в Западную Европу стало чрезвычайно легким. В 90-е годы только в Германию на постоянное жительство переехали миллионы бывших советских граждан, что резко облегчило и засылку сюда сотрудников спецслужб под самыми разнообразными прикрытиями, так и вербовку агентуры.
Отпала необходимость в подготовке сложных операций по переходу границы и внедрению сотрудников спецслужб на территории потенциального противника.
С западной стороны контроль над потоками мигрантов разного рода и туристов с Востока прекратился полностью. Зато с восточной стороны учет выезжающих и отбор потенциальных агентов вербовки мог проводиться в полную силу и в огромных масштабах – соответственно мощи самого потока.
Создание международной сети спортивных школ «Система», пропагандирующих боевое искусство спецназа, можно рассматривать как одну из чрезвычайно эффективных операций ГРУ в постсоветскую эпоху. Во всяком случае, «Система» вполне очевидный способ решения описанных выше задач оперативной разведки. Причем способ фактически совершенно безопасный, чрезвычайно привлекательный для потенциальных объектов вербовки и даже не нуждающийся в особой секретности.
Продолжение следует…