20 марта 2014 года Илья Пономарёв был единственным депутатом кто голосовал против присоединения Крыма к России на внеочередном заседании Государственной Думы по ратификации договора о принятии в состав Российской Федерации Республики Крым и города Севастополя. 30 апреля лидер «Справедливой России» Сергей Миронов потребовал от Пономарёва сдать мандат. Миронов назвал поведение Пономарёва «аморальным и подлым» по отношению к партии, поскольку, по его мнению, «в глазах многих неискушённых людей» Пономарёв по-прежнему ассоциируется со «Справедливой Россией». Сегодня Пономарёв дал эксклюзивное интервью Cyprus Daily News.
— Илья, вы были депутатом Государственной Думы..
— Грех маю.
— Признаете, да? И вы были единственным депутатом, который голосовал против аннексии Крыма. Почему, что это было? Дар предвиденья, соблюдение политической гигиены, обычная порядочность, что?
— Просто честное выполнение своей работы. Я исходил из рациональных вещей. Понимал, чем это закончится для моих избирателей, а меня все-таки делегировали туда, чтобы представлять их интересы. Более того, я с ними посоветовался, задавал вопросы на улице, как мне голосовать. Вот в Новосибирске. И мнения людей делились 50 на 50, как вообще-то и должна была проголосовать Дума, если бы голосовала по-честному, потому что единогласное решение не соответствует взглядам российского избирателя.
— Вы не боялись? Ведь уже тогда было понятно, какая ситуация, какой режим правит в России? Уже тогда было понятно, что идти против течения, в которое попало все государство российское – это смертельно опасно. Вам не было страшно?
— Было. Это очевидно. Я же нормальный человек. Было страшно, но моя позиция была такой, что бояться нужно было тогда, когда решил заниматься политикой и идти в Думу. Тогда нужно было взвешивать последствия и бояться. Но если уж ты что-то делаешь, ты должен честно выполнить свою работу. Тебя ж для этого избрали. Ты получил мандат, зарплату за это получаешь. Я должен был честно делать то, ради чего я там.
— Уже тогда было понятно, что Госдума – это декоративный придаток путинской машины. И вдруг попадает в Госдуму честный, приличный человек. Как такое возможно в путинской России?
— Ну, во-первых, я там был не единственным честным приличным человеком. А во-вторых, это стереотип относительно придатка, все-таки путинская система имеет несколько уровней свободы, вопрос в том, что эти свободы сокращали и сокращали пространство для маневра, но тем не менее они были. Те же депутаты Госдумы они же выступали против правительства, какие-то экономические законы, социальные, Дума же не только про войну и мир. Это же и насущные вопросы обычного человека. И многие депутаты выступали против, что-то там пытались делать. И я среди них.
Но вопросы, которые касаются большой стратегии, основной системы, то конечно, депутаты, которые были там, они боялись против этого выступать. Хотя наша фракция, которая «Справедливая Россия» она формировалась фактически в 2007 году, и было такое стечение обстоятельств, ее возглавлял Сергей Миронов, который, с одной стороны, очень близкий человек Путина, а с другой стороны, он личность такая – невписанная в систему. Он когда делал партию, договорился об этом непосредственно с Путиным, поэтому остальных депутатов отбирал в управлении внутренней политики Сурков еще, он согласовывал людей.
«Справедливая Россия» оказалась в какой-то момент времени той, чьи списки ни с кем не согласовывались. И эта была только договоренность с Мироновым. И так в партию попало много людей, которые из других партий выпали, потому что были не системными личностями. Пришли люди и из «Яблока» и из «КПРФ», и даже из «ЛДПР». То есть были люди, которые не хотели быть частью этой машины, правда, потом и их все равно подчинили. Но все равно какое-то время потрепыхались.
— Сейчас идет много обсуждений об ответственности населения России за те преступления, которые совершаются в Украине. Что вы думаете об этом?
— Я считаю, что это справедливо. Отвечать будут все, независимо от того, кто поддерживал Путина, и кто Путина не поддерживал, просто по принципу, кто был гражданином, тот и ответственен.
Есть просто разные вещи: есть вопрос ответственности, а есть вопрос вины. Вины в тех людях, которые за Путина никогда не голосовали, никогда его не поддерживали, вины за то, что произошло в Буче, Ирпене и так далее, вины в них нет. А ответственность есть, просто потому что они граждане. Но эту грань, конечно, очень трудно разделить, поэтому каждый раз когда заходит разговор на эту тему, и я каждый раз об этом говорю, я отгребаю волну протеста и даже ненависти со стороны настроенных граждан, которые говорят «Мы к этому отношения не имеем, не надо говорить, что это наши ракеты убивают детей в Виннице», а я говорю «А чьи они? Они российские. А мы – россияне. Даже если уже и уехали куда-то, но есть русский паспорт. Все равно же россияне». И мы как граждане имели возможность это остановить. Понемножку-понемножку, но могли.
Это как на войне. Есть армия. Нельзя предъявить каждому отдельному солдату, что он проиграл. Но он безусловно должен был что-то сделать, чтоб победить. И те люди, которые в этом не участвовали, но не боролись, они точно за это отвечают ничуть не меньше, чем отвечают единороссы, которые это поддерживают.
— Путинский режим жесток не только по отношению к другим людям, к своим соседям, к украинцам, он проявляет жестокость и по отношению к своим гражданам. Падение уровня жизни, обнищание, отсутствие свобод, прав, безопасности. Тем не менее, россияне поддерживают его, аплодируют ему, предпринимают активные действия по его защите, боготворят. Как вы объясните этот феномен?
— Смотрите, во-первых, я с вами не согласен ни по поводу поддержки, ни по поводу обожествления. Есть люди, которые являются действительно осознанными сторонниками Путина. Но это количество, которое можно понять даже при этой малодостоверной социологии, когда людей спрашивают «а вы поддерживаете Путина?» и 70% рьяно отвечают «да! Поддерживаем», а на следующий вопрос «Вы готовы голосовать за него на следующих выборах?», уже эта цифра падает до 55. А когда задают открытый вопрос «Кого из российских политиков вы поддерживаете?», Путин набирает только 35%. Последние опросы июльские.
О чем говорят эти опросы? О том, что люди боятся дать честный ответ, когда их в лоб спрашивают о том, как они относятся к великому вождю, но когда такой ответственности нет, то становится понятно, что если вы Путина не называете, значит, вы его не поддерживаете.
Исходя из этого, и глядя на то, сколько людей отказывается говорить с социологами, то относительно войны расклад сил примерно 50 на 50. Объективная ситуация. А если говорить о поддержке Путина, то это только треть населения. А правительство – и того меньше – 2/3 от поддержки президента.
Вот реальный уровень.
И я считаю, что все нужно рассматривать в сравнении. Где больше поддержка власти? В нацистской Германии 40х годов или в современной России?
Я думаю, что если бы такие соцопросы проводили в Рейхе, то там было бы 90%. Тут – 50%. Это все равно очень плохо, это половина, это ужасно! Каждый второй россиянин оправдывает эту войну. Но мне все же кажется, что эта ситуация не безнадежна.
Есть вопрос с мотивами этой поддержки. Почему вы ее поддерживают? Как?
Большинство людей рассказывают о том, что «там фашисты, наш братский народ, мы готовы затягивать пояса, чтобы их освободить». А это что? Людям задурили головы, а они и сами обманываться рады. Потому что, если не верить пропаганде, то оказывается, что это МЫ – фашисты – а никто не хочет признавать себя фашистами.
Они сами себя оправдывают.
И это тоже все очень плохо, потому что это является следствием обычной лени, потому что человек не готов и не хочет получать объективную информацию относительно того, что происходит.
Даже у нас есть канал, где мы рассказываем новости, и мы видели, как быстро росла подписка до Бучи, а после Бучи она резко стабилизировалась. Потому что люди не хотят лайкать контент, в котором им рассказывают страшную правду про них же.
Даже если эти люди и оппозиционная аудитория.
И людям проще от этого закрыться и пойти смотреть котиков, вместо того, чтобы осознавать, в каком тупике они оказались.
— Если люди не хотят видеть, думать, анализировать, вы думаете, что у этого народа, у россиян, все же есть шанс на будущее?
— Я вам не случайно привел пример с нацистской Германией. Но что? Немцев всех перестреляли? На Марс, что ли отправили? Этого же не произошло.
— Их денацифицировали.
— И здесь будет тоже самое.
— Как вы себе это представляете? Как вы видите будущее России? После войны?
— Я вижу будущее России прекрасно. Что это будет хорошая, цивилизованная, демократичная страна, которая является частью мирового сообщества, являться членом Евросоюза, членом НАТО. Я вижу Россию, которая будет союзником Украины. Я вижу все нации в одном сообществе с правильными ценностями.
И это обязательно произойдет. Морок исчезнет.
А нация… К сожалению, это надо переболеть и пройти через этот катарсис своего становления.
Украинцам, на самом деле, это тоже надо. Потому что этот спокойный бескровный, слава богу, распад советского союза, он то как раз из-за того, что был бескровным не дал украинцам сформировать единую нацию.
Все время был какой-то раскол: запад, восток, внутри страны.. Сейчас нация очень сильно повзрослела в результате этой войны, и нация представляет из себя что-то совершенно другое, чем это даже было в январе 22 года. Другое, чем было в январе 14 года.
В России, я думаю, будет то же самое, что это веяние, которое было распространено долгое время, и сделало возможным эту агрессию, это же тоже может повлиять положительно. Что мы же такой великий народ, а никто нас не любит и никто нас не хочет, и мы такие обиженки. Надо избавиться от того шовинизма, который на этой почве взрос.
И война закончится, и конечно для России она закончится поражением. Режим распадется, Путин будет убит, и после этого мы будем строить новую Россию.
— Скажите, а есть люди, которые могут построить новую Россию? Есть в России ваши единомышленники? Потому, что из того, что мы видим сейчас, Россия просто заражена чекизмом, большевизмом, фашизмом, сталинщиной. И то прекрасное будущее, которое вы описали, возможно ли оно? Потому что лично я не вижу сил, которые могли бы привести страну к этому.
— Нет, я с этим совершенно не согласен. И опять же, давайте смотреть на исторические примеры. СССР. Была Российская республика и Украинская республика. И при Союзе режим был еще жестче, но тем не менее, когда Союз распался, украинская нация стала многократно свободнее и демократичнее, чем россияне. И это показывает, что все это очень наносное, и быстро меняется, очень сильно зависит от конституционной конструкции, которую выстраивают элиты. Куда идет страна в целом.
Конечно, в России огромное количество людей, которые мыслят нормально, свободно, демократично, и хотят добра для своей страны. Вопрос в том, чтобы этот потенциал был раскрыт. Потому что, к сожалению, даже в 90ые годы, люди которые называли себя либералами – демократами, они понимали демократию, как власть демократов, а не власть народа. Это сильно повлияло на приход Путина. А желание отомстить было запрограммированно той моделью приватизации, которая в 90ые годы была реализована. Люди чувствовали себя ограбленными, причем «под руководством Запада». И это очень сильно нам конечно мешает. Поэтому это давление элит – это, пользуясь компьютерной терминологией – софт, программное обеспечение, которое можно поменять.
А в самой российской генетике, ничего такого, что бы отличалось от украинцев или от западных европейцев, — такого нет.
— Вы знаете, как поменяется режим в России? И какие события будут сопутствовать этому процессу?
— Знал бы прикуп, жил бы в Сочи. Или на Кипре. Но есть предположение конечно, что будет сочетание движения сверху и движения снизу.
Любые глобальные перемены происходят, когда есть группа в элитах, которая поддерживает, поэтому необходимо, чтобы произошел раскол элит. Но точно так же: если это ТОЛЬКО раскол элит, то это внутридворцовый переворот, который никогда не поменяет систему. А чтобы поменять систему, нужно еще и движение снизу.
И сочетание этих факторов приведет к переменам. И нужно работать над тем, чтобы были обе эти составляющие. Чтобы они одновременно подошли к точке, когда эти перемены начинаются.
То, что снизу недовольство будет возрастать, мы это видим сейчас, после того, как началась полномасштабная война. Мы видим какое количество молодежи поджигают военкоматы, нападают на полицейских и так далее. Мы видим, что эти шарики-ленточки кончились, они ушли в прошлое, рождается совершенно новые революционное движение, которое готово двигать собой и не готово бояться и сидеть по домам.
Элиты – они долгое время хотят отсиживаться, потому что для них есть угроза, они боятся Путина, а угроза снизу, этот призыв к 17ому году, он до них еще не дошел. Но ситуация в эту сторону активно движется.
— Вы видите признаки?
— Да.
— Вы прогнозируете, предполагаете гражданскую войну в России? Это возможно?
— Возможно. Да, не хотелось бы. Но понимаете, это же вопрос того, что гражданская война она начинается не с одной стороны, а с нескольких. И до сих пор историки могут спорить, когда была война 18-20 годов, кто ее формально начал. Формально – белый террор был раньше Красного террора, но необходимы были обе составляющие, чтобы началась гражданская война. И что будет сейчас, мы не знаем. Видно, что низовое движение насильственное оно нарастает, оно не направлено на других граждан, оно направлено на чиновников, на богатеев, оно направлено на военных, которые занимаются войной в Украине. Какие будут ответы со стороны власти, насколько далеко они зайдут (ведь понятно, что любое действие, оно будет вызывать противодействие) , дойдет ли это до стадии гражданской войны? Все возможно.
— Сейчас много дискутируют о том, что Путин может начать ядерную войну ради сохранения своего режима и себя лично. Как вы считаете, это возможно? Вы входили в политическую элиту Россию, я уверен у вас до сих пор сохранились инсайдерские связи и источники. Что вы думаете, что вы знаете о такой возможности?
— Я думаю, что Путину очень выгодно, чтобы мы об этом говорили. Потому что он хочет пугать весь мир, что он может это сделать. Поэтому он сознательно подпитывает эту тему, постоянно запуская слухи, постоянно намекая, и его пропагандисты все время разжигают эту тему.
Но есть две вещи, которые очень рациональны.
Вопрос номер первый: против кого применять ядерное оружие? Что можно решить его применением? Помимо того, что в России существует доктрина, в которой прописано, когда оно применяется, когда не применяется, это вообще-то закон.
И когда конкретному офицеру приходит приказ, а его кстати тоже не может отдать президент единолично, то он должен вписываться в эту доктрину. Это должно быть вторжение в Россию. Допустим, войска НАТО вторглись в Москву, и стоят на подступах, то в этой ситуации доктрина подразумевает, что может быть применено ядерное оружие, но если нет никаких войск НАТО, и их не будет, никакой «Запад» никуда вторгаться не собирается, и Украина вторгаться не собирается. А против кого ты будешь применять? Будешь применять в рамках гражданской войны? Против самих россиян, которые выйдут свергать режим? Кого будешь бомбить? Сам Кремль, под стенами которого они будут стоять? Кого?
Если же Путин по какой-то причине решит закон нарушить и применить оружие первым, но опять вопрос: кого? Украину?
И какой сигнал он пошлет своему же российскому обществу? Он же всем рассказывает, что там не война, а «спецоперация», «нацистов там уничтожаем». А ядерное оружие не избирательно, куда бы его не кинули, там много мирных граждан погибнет! И в этот момент вся пропагандистская конструкция Кремлевская, она же тут же улетучивается.
И второе, это то, что любое применение пусть не стратегического, а тактического ядерного оружия, — это уже та красная линия, после которой весь Запад, который сейчас говорит «Мы не занимаемся сменой власти в России. Это Россия воюет с Украиной» сменит позицию. Ведь применение ядерного оружия сделает этот конфликт автоматически глобальным.
Это будет делом всего человечества. Не просто прекратить войну, а убить Путина.
Путин – трус, и я не верю, что он будет подвергать себя такому серьезному риску.
— В социальных сетях, и в разговорах с людьми в Киеве, Украине, я обратил внимание на то, что в украинцах сейчас превалирует чувство ненависти к россиянам. Многие говорят, что ненавидят всех россиян. Тем не менее, я вижу тут много этнических русских. В том числе и вы. Живя в Киеве, вы ощущаете какую-то агрессию, враждебность в свой адрес со стороны украинцев? Украинских властей? Националистов? «Азовцев»?
— Я лично не ощущаю. Наоборот, я здесь ощущаю всеобщую любовь и уважение. Я же при этом являюсь еще и украинским гражданином. Конечно у меня в команде по большинству проектов работает большое количество россиян, которые не имеют украинского гражданства, и часто бывают инциденты на блокпостах, когда начинают проверять документы. Но это война. Все логично. И я представляю, что было бы в Советском Союзе, когда человек бы с паспортом Рейха задержали бы в Москве. Я думаю, реакция была бы намного более жесткой, чем мы наблюдаем сейчас в Киеве и других местах. Поэтому это прискорбно, но это в рамках нормы для военного времени.
А в целом сейчас реакция очень эмоциональна, и она понятна. Я не считаю ее плодотворной, эта война не закончится в Украине. И без того, чтобы сменить власть в России, и без того, чтобы выстроить Россию безопасной, демократичной, мирной, Украина не будет в безопасности.
И для того, чтобы это произошло, надо конечно россиян максимально перетащить на свою сторону. Хотя россияне уже, на самом деле, многие на стороне мира, добра, Украины.
Здесь, в Украине идет дискуссия, существуют ли «хорошие русские», а я говорю, что хорошие русские – это те, кто прикончат Путина, и вот те люди, которые этим займутся, они могут получить это звание. Сейчас людей с этим званием нет, но есть кандидаты.
Украине сейчас более интересны не эти кандидаты, а плохие русские. Их нужно расколоть, они должны отказаться от поддержки Путина. С ними нужно работать. И это должна быть сознательная стратегия.
— В Украине создан легион «Свободная Россия», по разным данным, там работают сотни россиян. Своими способами они приезжают в Украину и вступают в лавы бойцов. Скажите, вы как-то участвуете в этом процессе?
— Я не могу это комментировать. Могу только сказать, что большинство людей – это не те, которые приезжают, это пленные, которые решают в этом участвовать.
Как раз это одна из больших проблем, потому что Украина не может принять для себя решение приглашать россиян сюда. Не хочет этого украинское общество, поэтому опасается этого и украинская власть.
Но, как по мне, это рационально и ценно – приглашать сюда людей, которые хотят драться, чтобы они не уезжали из России и оставались в России. Людей, которые сражаются в Украине, их достаточно много, и их достаточно много из разных стран, и достаточно много тех людей, которые финансово помогают Украине победить в этой войне. А россияне должны воевать в России.
Я все время призываю своих коллег не тратить деньги на гуманитарные вещи, которые все прекрасны, все замечательны, и детям и беженцам нужно помогать, но это итак все делают, и нужно делать то, что, кроме нас никто не сделает.
Поменять ситуацию в России, скинуть Путина, — это наша работа.
Никто это, кроме нас, не сделает.
Но подавляющее большинство соотечественников этим заниматься не хочет. А надо бы.
— Недавно форум «Свободной России» провел съезд, если я правильно называю эту встречу, и было принято решение об объединении российской оппозиции, и там как раз был принят вопрос о верификации, об идентификации «хороших русских». Скажите, вы принимали в этом участие?
— Да, конечно, в этих вопросах участие я принимал, но это была инициатива одной из групп, а не общая. Хотя форум – это как раз объединительная история. Это не движение, это площадка для общения и координации.
То, о чем говорите вы, — это создание Комитета Действия, и эта структура имеет явную направленность на россиян в эмиграции.
Мне она абсолютно не интересна.
Всегда полезно помогать друг другу, но меня интересует другая история, не эмигрантская. Потому что я призываю всех вернуться в Россию и драться. Я понимаю, когда грозит непосредственная опасность, и тебя реально могут посадить, тогда можно уезжать, ведь свобода лучше, чем несвобода, но пока этой опасности нет, нужно быть в России и бороться изнутри. И таких 99% уехавших россиян.
Они уезжают, потому что им противно, дискомфортно, они хотят лучшей жизни для своих детей, я не могу их в этом винить, жизнь одна у каждого, но я бы предпочел, чтобы они, понимая, что эта власть преступная, попробовали эту жизнь там поменять, а не уехали бы туда, где эта жизнь уже налажена.
— Вы сейчас сказали о россиянах, которым дискомфортно и противно жить в России. А в Республике Кипр мы сталкиваемся с другим явлением: россияне здесь пропутинские и везут с собой частичку «русского мира», от которого они вообще-то сами уехали. После 24 февраля большинство россиян открыто поддержали Путина в решении начть войну. И у меня вопрос: как люди, уезжающие из России за лучшей жизнью, образовывая детей в Европе, живя по европейским ценностям, имея счета в Швейцарских банках, но при этом поддерживают преступления российской власти?
— В эмигрантской среде есть два типа людей. Первый тип людей, — это те, которые уехали, но при этом они не интегрировались в то общество, куда они приехали. Приятный климат, экономика, над ними ничего не капает, они наслаждаются жизнью, но в Кипре с киприотами не общаются, во Франции – с французами, и вдруг у них просыпаются «патриотические» чувства. В кавычках, потому что домой они бы вернуться не хотели, но для них это такой футбольный матч. Вот наши как им дали.
Смотрят по телевизору, и для них это, в этом новом обществе, в котором они не интегрировали, ведь слишком ленивые, чтобы что-то для этого делать, способ сопротивления.
Но есть и другие, которые занимают другую позицию: дети должны забыть русский язык, «мы к Рашке отношения не имеем!», и они открещиваются от своих корней, стараются быть святее Папы Римского, вот только те, кто уехали, те молодцы.
И то и то, как по мне, отвратительно. Я считаю, что здоровая эмиграция, это люди мира, которые могут жить здесь, могут жить там, они работают, они пользуются разными языками, у них есть востребованная профессия, они выбирают то место, где они получают максимум своей самореализации здесь и сейчас, когда они могут максимально раскрыть свой потенциал, и у них нет предубеждений ни в одну ни в другую сторону. Но, к сожалению, всегда меньшинство, это правда.
Сейчас эта ситуация, она же не уникальна для россиян. Вспомним пример столетней давности – это немцы в США во время Первой Мировой войны. Мало кто это вообще знает, но больше всего этнических корней это не английские, испанские или индийские корни, — это немецкие корни. 46% населения, по переписи, имеют немецкие корни. Немцы там перемешивались очень сильно. Но восточное побережье 20 века, наверное, половина географических названий были немецкими. И там тоже была мощная реакция населения по отношению к немцам, что они брали другие фамилии, переименовывали свои города, скрывали свои корни. И до сих пор на национальные праздники, когда люди вывешивают свои флаги, немцы этого не делают.
Так же произошло и в России. Особенно в контексте разговоров о «хороших русских». Это естественные потери.
Но, возможно, это и хорошо, потому что это позволяет встряхнуться и определиться. И понять, что если ты на стороне фашистского государства, и твоя жизнь из-за этого стала невыносимой, то стоит что-то пересмотреть в своем мировоззрении и поведении. Вспомнить, что мы из России, и что-то там нужно сделать.
— В Европе, в Кипре, в разных частях света, существуют российские диаспоры, они обычно пропутинские, прокрымнашенские и они являются инструментом для вербовки населения и дестабилизации. Как с этим обстоят дела в Украине?
— В Украине есть разница с ситуацией Кипра, потому что одно дело люди, которые приехали в страну, а другое дело, люди, которые в стране родились и выросли. В Украине русских около 20%, но эта цифра крайне условна, как и во времена Советского Союза, и их переписи, когда было модно записываться русским. А сейчас модно записываться украинцем. Вопрос в том, к какой ты культуре принадлежишь, какой у тебя язык в семье, на котором говорят твои родители и дети, это определяет твою национальность, какие книжки читаешь, какие фильмы смотришь, и все прочее. И в Украине русские – безусловно – коренной народ, которые тут жили всегда. Все же Киевская Русь, это Россия – это бленд из русских, которые были здесь и фино-угорских и монголо-татарских племен, который организовался в россиян. А на самом деле, носители исконно «русского», — он только здесь. И украинцы являются правопреемниками Киевской Руси и исконно русского. Это конечно длинный разговор, но тем не менее, человек, который говорит здесь по-русски и читает Пушкина, не является автоматически агентом Москвы. Это другое.
Есть еще пример людей, которые жили на территории очень долго, как например, страны Балтии. Где русских очень много, в Латвии, вон, — половина русскоязычных. И там ситуация очень сложная, потому что многие из этих людей приехали туда 70 лет назад. На эту землю, и с точки зрения детей, они абсолютно местные, они считают себя латвийцами, эстонцами, литовцами с точки зрения гражданской принадлежности, но этнически они являются русскими, потому что русский язык. И эта среда очень расколота, потому что в ней много политического сопротивления. «Вот вы нас насильно пытаетесь двигать в определенную сторону», и такая среда как раз очень плодотворна для вербовки какой-то агентурой. Потому что люди чувствуют себя обиженными.
Если говорить об эмиграции первого поколения, какой является, в частности, эмиграция Кипра, то там смысла вербовки нет. Их можно подтолкнуть какими-то агентами влияния в определенную сторону, пропагандистскими методами, которые профессионально использует Россотрудничество. Но не непосредственно вербовать, потому что они никогда не смогут стать агентами, на них же написано, что они русские.
— Тем не менее Россотрудничество организовало массовые акции поддержки войны в Украине.
— Так те, которые организовывают, это люди, которые непосредственно из России. Это их работа. У них есть определенное количество людей, общественников, которые прикормлены деньгами, их финансируют грантами, и говорят, что делать. Они не становятся агентами разведки.
— Но влияния?
— Агентами влияния? Да, безусловно, влияния становятся. Россия она довольно плохонько научилась использовать свои диаспоры, я так считаю, но просто тут очень много денег, то даже это плохое влияние имеет большой масштаб.
— Многие приехавшие русские работают в банках, получили гражданство, рассосались по различным сферам, даже в церкви.
— Да, согласен, но с точки зрения влияния на государственную политику, он так себе, точно не соизмерим с количеством усилий. То есть для того, чтобы освоить бюджет и показать в России картинку пропагандистскую на «Раша Тудей» с посылом «вот смотрите!», — это окей, на это история работает. Но чтобы решать на самом деле серьезные задачи, нужны люди другого типа, и в этом смысле Россия более опасна влиянием на место. И в том же самом Кипре существуют местные греко-киприоты, которые находятся на содержании Москвы. И вот такие греко-киприоты они намного опаснее. Есть и немцы такие и американцы.
— Согласен. Но вербуют их, покупают, как раз россияне, те, которые уже с кипрскими паспортами. Это проводники вербовки и коррупции.
— Конечно. Да, согласен.
— Что бы вы хотели сказать россиянам, которые живут в России и тем, которые выехали из страны?
— Я бы хотел сказать, дорогие друзья, что мы скоро увидимся. Мы увидимся в Москве, мы увидимся в России. И я всем хочу этого пожелать. Готовьтесь к этому моменту. Те, кто готов драться, деритесь сейчас! И помогайте тем, кто дерется, кто не сидит на диване, кто работает на свержение этой власти. Не знаете, кто это, напишите мне, я вам подскажу, кто это, и что с ними делать. И даже те, кто не готов, готовьтесь: прекрасную Россию будущего мы с вами будем строить вместе.
— Слава Україні!
— Героям слава!
Борис Демаш специально для Cyprus Daily News
Нас можно поддержать через Revolut
номер +35799960344
или PayPal
СДЕЛАТЬ ПОЖЕРТВОВАНИЕСпасибо за вашу поддержку!