Уже не «Новичок»: что известно о новой волне отравлений журналистов и активистов в Европе

В течение последнего года новая волна отравлений затронула уехавших из России журналистов и активистов, выяснил The Insider. В октябре в Мюнхене была отравлена журналистка «Новой газеты» и «Медузы» Елена Костюченко, неделю спустя с практически идентичными симптомами столкнулась журналистка «Эха Москвы» Ирина Баблоян в Тбилиси, а весной нейротоксичным веществом была отравлена глава Фонда «Свободная Россия» Наталия Арно. The Insider подробно изучил обстоятельства этих отравлений вместе с врачами — экспертами по отравляющим веществам.

Обычно The Insider не публикует свои расследования до того, как идентифицированы преступники. Но в этом случае редакция, посовещавшись с пострадавшими от отравлений, решила предать огласке имеющиеся данные, чтобы предупредить уехавших из России активистов и журналистов о существующей угрозе. Многие из тех, кто эмигрировал по политическим причинам, за рубежом перестают должным образом следить за своей безопасностью и становятся легкой мишенью для российских спецслужб. Кроме того, как показано в этом тексте, жертвы отравлений могут долгое время не понимать, что были отравлены, и не обращаться к соответствующим врачам, а когда приходит осознание, обнаружить следы токсина обычно уже невозможно. Хотелось бы надеяться, что если существуют и другие жертвы пока еще не известных отравлений, то они, прочитав этот текст, обратятся в редакцию и расскажут о своих случаях. Чем больше у расследователей информации о действиях этих преступников, тем проще будет установить их личность и помешать им свободно орудовать в разных странах мира.

Обстоятельства этих отравлений The Insider обсуждал с различными экспертами, среди которых специалист по химическому оружию, ранее работавший в ОЗХО, российский ученый, ранее работавший в курируемой ФСБ секретной программе по разработке отравляющих веществ, и около десятка врачей разных специальностей, включая российского врача, принимавшего активное участие в реанимации Алексея Навального и Дмитрия Быкова.

Елена Костюченко — отравление в Мюнхене

Предыстория. Покушение в Украине

24 февраля 2022 года, узнав о начале полномасштабного вторжения, Елена Костюченко, тогда еще журналистка «Новой газеты», без лишних раздумий отправилась в Украину. В первые же недели она опубликовала несколько ярких текстов, в том числе знаменитый репортаж из Херсона, где рассказывалось о том, как российские военные пытали и похищали людей. Первые свидетельства массовых военных преступлений вызвали тогда огромный резонанс. 28 марта, через два дня после выхода репортажа, «Новая газета» получила второе предупреждение Роскомнадзора и объявила о вынужденной «приостановке работы» до окончания войны.

Елена Костюченко

Елена Костюченко

Несмотря на закрытие газеты, Костюченко решила всё-таки продолжить репортерскую работу и отправиться в Мариуполь, тогда еще находившийся под контролем Украины. 30 марта Елена находилась в Запорожье и готовилась выехать в Мариуполь на следующий день. Неожиданно ей позвонила коллега из «Новой газеты» и рассказала, что с ней связались хорошо информированные источники, которые откуда-то уже знают о запланированной поездке в Мариуполь (хотя эта информация не афишировалась) и предупредили: у кадыровцев есть приказ найти и убить Костюченко (кадыровцы в составе Росгвардии тогда действительно воевали под Мариуполем и стояли на блокпостах).

Коллега добавила, что она сначала отказывалась верить источнику, но тот включил ей фрагмент прослушки, в этой аудиозаписи Елена обсуждала с кем-то поездку в Мариуполь. Источник не пояснил коллеге, как была сделана прослушка, но Елена вспомнила, что в Херсоне под окнами квартиры, где она ночевала (и обсуждала предстоящую поездку), стояла подозрительная машина с включенными фарами. Машина эта приезжала две ночи подряд уже после комендантского часа, из нее выходил человек и обходил дом, но главное — на крыше у нее была установлена выпуклая платформа, из которой торчала длинная антенна (Костюченко тогда сфотографировала эту машину, но из-за низкого качества ни антенны, ни номера машины толком не видно).

Фото той самой машины, подъезжавшей к дому, где жила Костюченко

Фото той самой машины, подъезжавшей к дому, где жила Костюченко

Не прошло и часа после звонка коллеги, как с Еленой связался источник из украинской разведки. По имеющейся у него информации, в Украине готовилось убийство журналистки «Новой газеты». Также он сообщил, что ориентировка на Костюченко есть на российских блокпостах. Еще через час Лене позвонил главред Дмитрий Муратов и заявил: «Ты больше не можешь ехать в Мариуполь. Ты должна выехать из Украины прямо сейчас». Согласно заведенным в газете правилам, такие указания репортеру, работающему на войне, редакция может давать только в случае, если что-то угрожает его жизни.

Стоит отметить, что за неделю до этого, 23 марта, в Киеве была убита журналистка The Insider Оксана Баулина. В тот день она делала репортаж в Подольском районе Киева, она и ее сопровождающие были практически единственными людьми на площади. Ударивший по ним боеприпас неизвестного типа был единственным, выпущенным в том районе города в этот день.

Елена Костюченко выехала из Запорожья, а затем и из Украины. Она планировала некоторое время пробыть в Европе, дописать книгу и вернуться в Россию.

Отравление

В конце апреля с Костюченко снова связался Дмитрий Муратов и настоятельно рекомендовал ей не возвращаться в Москву: «Тебе нельзя возвращаться в Россию. Тебя здесь убьют». Муратов не объяснил причину своей настойчивости, но до этого журналисты газеты не раз сталкивались с угрозами и нападениями и на время уезжали за рубеж. Против их возвращения Муратов не возражал, а здесь возражал категорически.

Костюченко нашла квартиру в Берлине, в конце сентября вышла на работу в «Медузу», ее первой командировкой на новой работе должен был стать Иран, после чего она снова планировала поехать в Украину. Елена хотела заранее подать документы на визу в Украину, но не смогла записаться в посольство в Берлине, так как из-за хакерской атаки регистрация на сайте посольства долгое время не работала. Через знакомых ей удалось договориться о том, чтобы ее документы приняли в консульстве в Мюнхене.

Вечером 17 октября в 21:30 Елена села в ночной поезд на Мюнхен, в вагоне она разулась, легла на сиденья, уснула. 18 октября утром она приехала в город, с вокзала отправилась к подруге, где поспала еще час, потом поехала в консульство, где попыталась подать документы на визу. Затем та же подруга забрала ее на машине и они отправились обедать. Рядом с местом, где они планировали посидеть, не получилось припарковать машину, они отправились в другое кафе, сели за столик на улице (примерно в час дня). Пока они обедали, к столику дважды подходили знакомые Лениной подруги — сначала мужчина, затем две женщины. Это удивило журналистку — насколько же Мюнхен маленький город, всё время подходят знакомые. Елена выходила в туалет, возвращалась, подруга всё время оставалась на месте. Еда Елене показалась невкусной, она оставила на тарелке половину. В районе 15:30 они сели в машину и поехали на вокзал. В машине подруга предложила Лене дезодорант, «не слишком-то это вежливо», подумала Лена, но — уже в туалете на вокзале — принюхалась к своему телу и почувствовала необычный неприятный запах, не похожий на запах пота. Тогда Елена еще не понимала, что это — первый симптом.

Распрощавшись с подругой, Костюченко села в поезд, который отправился со станции в 16:00. Лена открыла ноутбук и начала редактировать текст своей книги, но вскоре поняла, что просто перечитывает один и тот же абзац снова и снова. Заболела голова, стало понятно, что работать не получится. Лена подумала, что это рецидив коронавируса, которым она переболела за три недели до этого. В районе 8 вечера поезд прибыл в Берлин, и выйдя на платформу Елена поняла, что силы окончательно оставили ее, она не могла сконцентрироваться, с огромным трудом нашла нужную платформу в метро, доехала до нужной станции. Путь от метро, который обычно занимал 5 минут в этот раз занял минут 15, ее сумка казалась ей тяжеленной, на лестнице она почувствовала одышку. Едва дойдя до квартиры, она упала на кровать и уснула. Ее девушка утверждает, что тогда она выглядела нормально, просто сильно уставшей, ее сердце билось очень быстро.

Наутро Костюченко почувствовала сильную боль в животе, но не там, где желудок, а чуть выше, боль отдавала в позвоночник, голова кружилась так, что невозможно было встать. Появилось сильное чувство тревоги. С этого дня у Лены началась бессонница, а если удавалось заснуть, то она часто просыпалась от боли. Другим симптомом стала постоянная тошнота, иногда переходящая в рвоту. Скорую Елена не вызывала, записалась к обычному врачу, который принял ее через 10 дней (28 октября) и сразу же заявил, что это, скорее всего, последствия ковида (тогда это был самый частый диагноз).

Однако анализ крови показал, что печеночные ферменты АЛТ и АСТ оказались в пять раз выше нормы, а в моче оказалась кровь. Врачи забеспокоились, предположили вирусный гепатит. Анализ на гепатиты пришел отрицательный. Со временем боль в животе ослабла и голова кружилась меньше, из старых симптомов оставались только невероятная слабость и тошнота. Появились новые симптомы — отечность лица, пальцев на руках и на ногах, ладонно-подошвенный синдром (ладони и ступни внезапно краснели, отекали, а через недолгое время точно так же внезапно приходили в норму).

Изменилась бессонница — теперь боль уже не мешала спать, но мозг отказывался засыпать, как будто забыл, как это делается.

Врачи делали всё новые анализы и по очереди исключили аутоиммунные заболевания, осложненный пиелонефрит, разного рода системные заболевания, вирусные гепатиты. Врач, которого редакция «Медузы» связала с Еленой, уточнил, считает ли она возможным, что ее отравили. Тогда Елене эта мысль показалась абсурдной. Но через месяц врач, которая наблюдала Костюченко в местной поликлинике, заявила, что они исключили все возможные причины ухудшения ее здоровья, кроме отравления, и предложила сдать анализы на токсины в клинике «Шарите».

Засекреченные анализы

Чтобы сдать анализы на токсины, надо было обратиться в полицию, что Елена и сделала. Ее допрашивали 9 часов, а ее делом занимался тот же следователь, который ранее занимался убийством чеченского беженца Хангошвили (как ранее обнаружил The Insider, киллером оказался Вадим Красиков из «Вымпела» ФСБ) и отравлением Петра Верзилова (его также лечили в «Шарите»). Полицейский был раздосадован тем, что Костюченко обратилась в полицию не сразу, — теперь, спустя два с половиной месяца после отравления, найти токсины в организме практически нереально. Полицейские также проверили и саму Елену, и все ее вещи на радиацию — ее не обнаружили.

С тех пор все симптомы Костюченко прошли, кроме слабости. Полноценно работать она может не больше трех часов в день. Что же это было за отравление? Это могли бы показать анализы крови, но с ними с самого начала происходили странные вещи. 23 декабря из полицейского участка Елену направили в «Шарите» (Virchow-Klinikum), где у нее взяли кровь в достаточном количестве сразу для нескольких анализов. В больницу также приехали сотрудники полиции, они общались с врачами. Когда Костюченко запросила результаты анализов у полицейских (ведь как врачи могут выбрать правильное лечение, если не знают природы отравления), те сообщили адвокату Лены, что врачи «неправильно поняли полицию» и анализировали кровь лишь на алкоголь, наркотики и концентрацию лекарств, которые Костюченко принимает постоянно. Адвокат спросила, продолжат ли врачи исследовать кровь — теперь уже на токсины. Полицейские ответили, что в «Шарите» недостаточно крови для нового анализа, но пообещали привлечь своего эксперта, который сможет взять кровь в здании криминальной полиции.

23 января приглашенный полицией эксперт после четырех попыток так и не смог взять образец крови, объяснив это тем, что кровь «слишком густая». На просьбу предоставить другого эксперта полицейские ответили, что поиск такого человека станет «бюрократическим кошмаром», и попросили Костюченко договориться с клиникой, где она наблюдалась последние месяцы, чтобы их лаборанты взяли кровь, а полицейские забрали бы образцы. Но врачи клиники отказались, резонно возразив, что существует юридическая процедура для такого анализа и полиция должна организовывать его самостоятельно, протоколируя взятие крови. В итоге 20 февраля полицейские сообщили адвокату, что, по мнению их экспертов, прошло всё равно слишком много времени с момента возможного отравления и в крови не должно остаться следов. А 2 мая прокуратура сообщила адвокату, что закрывает дело, так как ничего обнаружить так и не удалось. Но действительно ли не удалось?

Источник The Insider, имеющий связи с лабораториями, которые анализируют кровь в том числе на боевые отравляющие вещества, рассказал, что правоохранительные органы всё-таки провели масс-спектрометрию крови Костюченко (образцы они взяли, очевидно, из «Шарите», в тот момент, когда Елена первый раз сдавала токсикологию). По данным источника, масс-спектрометрия не дала однозначного результата, что-то (что именно — источнику не известно) было обнаружено в пороговых значениях, то есть сильно завышенных по сравнению с нормой, но недостаточных для того, чтобы сделать однозначный вывод, что именно это вещество было причиной отравления.

В июле в полиции адвокату Лены сообщили, что дело возобновили для проведения новых анализов, но о том, что уже было найдено, так и не рассказали.

Сокрытие результатов экспертизы может показаться вопиющим нарушением прав пациента, собственно, оно таковым и является, но это происходит далеко не впервые. Анализ крови Кара-Мурзы, отравленного «Новичком», американские спецслужбы засекретили и не рассекретили даже по требованию суда. Анализы Емельяна Гебрева, также отравленного «Новичком», таинственным образом «исчезли» из финской лаборатории Verifinn. Да и в самой Германии этот случай не единственный — ниже будет рассказано о случае с другой российской журналисткой, когда токсикологический анализ просто «потерялся» в «Шарите».

Мнение врачей

The Insider поговорил с рядом врачей и специалистами по отравляющим веществам, и они согласны с выводами врача Костюченко — описанные симптомы невозможно объяснить чем-то, кроме экзогенного отравления. Клиническая картина и данные лабораторных исследований свидетельствовали об остром повреждении печени (значимое повышение АЛТ и АСТ) и почек (гематурия), также отмечался ряд неврологических нарушений. Симптомы в том виде, в котором они описаны Еленой, с учетом предоставленных ей результатов анализов позволяют сузить спектр возможных отравляющих веществ. Главное подозрение опрошенных экспертов падает на хлорорганические соединения, такие как, например, дихлорэтан. Вряд ли яд попал в организм через дыхание, тогда бы были повреждены легкие, скорее всего, яд попал либо через кожу (но в случае с хлорорганическими соединениями это потребовало бы довольно долгого контакта), либо через пищу.

Подробнее историю Елены Костюченко можно прочесть на «Медузе».

Наталия Арно — отравление в Праге

Наталия Арно — президент Фонда «Свободная Россия» (Free Russia Foundation), который занимается поддержкой активистов, журналистов и продемократических организаций, а также готовит собственную аналитику, в том числе по разработке санкций против путинского окружения и соучастников путинских преступлений. Лоббирование санкций — рисковое занятие, самыми первыми и самыми активными инициаторами санкций против путинского окружения были Борис Немцов и Владимир Кара-Мурза, первый был убит в феврале 2015 года, а второй отравлен «Новичком» два месяца спустя (выжил, был отравлен снова, опять выжил, был арестован и приговорен к 25 годам лишения свободы).

Наталия Арно

Наталия Арно

2 мая 2023 года Наталия Арно участвовала в непубличном и нигде не анонсированном мероприятии в Праге, после которого в районе 19:30 она вернулась в отель Garden Court и обнаружила дверь своего номера открытой. Из номера ничего не пропало и всё было как обычно, если не считать того, что явственно ощущался запах какого-то парфюма, которого до этого не было. На ресепшене Наталии сказали что, вероятно, дверь оставила открытой горничная, и обещали разобраться. Около двух часов ночи Наталия легла спать но проснулась в 5 утра от чудовищной боли. Особенно болели зубы и язык, поэтому в первое время Наталия подумала что это, возможно, просто какая-то странная зубная боль, но она была слишком сильной, не снималась обезболивающими. Спустя несколько часов боль стала распространяться дальше, будто «гуляя» по телу, — то она чувствовалась в ушах, то в груди, то под мышками, то, через несколько минут, вдоль позвоночника. Во рту она ощущала минеральный вкус, в глазах всё расплывалось, руки и ноги немели, как бывает, когда они затекают.

Отель Garden Court в центре Праги

Отель Garden Court в центре Праги

Наталия не стала обращаться к врачам в Праге и, поменяв билеты, в тот же день улетела в Вашингтон (где сейчас проживает) и там немедленно обратилась за медицинской помощью. Уже 4 мая она сдала анализы крови — единственная из отравленных, кто успел это сделать быстро. Ее делом занялись правоохранительные органы США, которые отнеслись к нему серьезно и сегодня еще продолжают расследовать, делая новые и новые анализы. Результаты токсикологического анализа пока неизвестны, единственное, что сообщили Наталии врачи, — это то, что она была отравлена нейротоксичным веществом (без уточнения, каким).

По мнению эксперта, ранее занимавшегося разработкой отравляющих веществ, описанные симптомы, в том числе характерные онемения, указывают на нервно-паралитическое вещество. К классу таких веществ относятся и все виды «Новичка», но по одним лишь этим симптомам конкретизировать класс вещества невозможно. При чистке зубов яд мог попасть в микропоры в полости рта и через несколько часов начать действие — нервно-паралитический яд в таком случае может быть очень болезненным.

Возможно, это отравление было уже не первой попыткой. В конце июля 2021 года Наталия была на мероприятии в Вильнюсе, где встречалась с активистами. Там в один из дней она также почувствовала запах парфюма в номере (хотя и не такой выраженный, как потом в Праге), и вскоре у нее поднялась температура, она почувствовала слабость, как бывает при простуде, а по всему телу появилась сыпь (что для нее не характерно, так как Наталия не аллергик).

Ирина Баблоян — вероятное отравление в Тбилиси

Журналистка «Эха Москвы» Ирина Баблоян в середине октября переехала из Москвы в Тбилиси и жила в гостинице King Tamar. Вечером 25 октября она почувствовала себя не очень хорошо, а наутро проснулась уже с сильной слабостью и головокружением. Вечером 26 октября проявился ладонно-подошвенный синдром — ладони стали багровыми и горели так, «будто держишь в руках огонь», то же было и со стопами. Несмотря на эти странные первые симптомы, Ирина решила не отказываться от поездки в Ереван, куда отправилась на машине в ночь на 27 октября. В машине ей стало совсем плохо, мозг затуманился, она не могла сконцентрироваться. «Ты лежишь, но чувство усталости не проходит, как будто просто не получается отдохнуть. У меня было ощущение, что тело мне больше не принадлежит, оно стало ватным, появилась сильная тревога».

Ирина Баблоян

Ирина Баблоян

Прибыв в отель в Ереване, Ирина попросила градусник, его на ресепшене не оказалось, она поднялась в свой номер, но заснуть не получалось — сон просто не приходил. Сильно заболел живот — как и у Костюченко, боль была не в желудке, а где-то выше, появилась тошнота. Во рту ощущался металлический вкус. Все эти симптомы, кроме последнего, в очень похожем описании были и у Костюченко, с одним существенным отличием — с того момента Ирину стали преследовать внезапно появляющиеся и исчезающие покраснения на коже (которые могут быть очень разными и в первые недели скорее походили на красные пятна, а после — на крапивницу). Слабость, боль и бессонница ушли где-то через два дня, а покраснения происходят до сих пор.

Сразу после отравления к токсикологу Ирина не обращалась вовсе — она и подумать не могла, что кто-то захочет ее отравить. Анализы тогда Ирина сделала только на аллергию (они были отрицательными на все известные аллергены). Переехав через несколько месяцев в Берлин, она всё же сдала кровь для токсикологического анализа. Однако результаты анализов ей не пришли — в «Шарите» ей заявили, что ее образцы крови «потерялись», а вместо этого пришли полицейские, которые тщательно опросили Ирину об обстоятельствах дела. Недавно Ирина сдала анализы на токсикологию снова, но столько времени спустя, конечно, практически невероятно найти следы токсинов.

В отличие от ситуации Елены Костюченко, в случае с Ириной Баблоян выводы об отравлении сделать сложнее, слишком мало результатов медицинских анализов. И всё же, по мнению опрошенных The Insider экспертов, описанная Ириной клиническая картина не может быть убедительно объяснена наличием какого-то известного заболевания, поэтому версия об экзогенном отравлении представляется им более вероятной. Схожесть симптомов с симптомами, описанными Еленой Костюченко, позволяет предположить, что мог использоваться тот же или схожий отравляющий агент, но какой именно, пока утверждать сложно.

Отравления, которые не подтвердились, — Любовь Соболь и Эльвира Вихарева

В течение последнего года в информационном пространстве было два громких случая, когда публичные личности делали заявления о своем отравлении. Так, 24 июля 2023 года активистка Любовь Соболь заявила о том, что была отравлена в Берлине. Речь идет о ее майской поездке в Берлин, после которой она также заявляла о слежке. The Insider изучил обстоятельства этой поездки и опросил ряд врачей, которые сошлись во мнении, что симптомы, с которыми столкнулась Любовь Соболь, не могут объясняться отравлениями. На данный момент у The Insider нет никаких оснований считать, что Любовь Соболь была отравлена.

Еще более нашумевшим эпизодом стало заявление об отравлении московской активистки Эльвиры Вихаревой.

Впервые о своем отравлении Вихарева заявила 24 марта 2023 через Telegram-канал Sota (не путать с изданием SotaVision). Она утверждала, что была отравлена дихроматом калия «в конце ноября – начале декабря», и редакция Sota заявляла, что в ее распоряжении имеется подтверждающий это анализ. Когда The Insider связался с Вихаревой, та сообщила, что отравления было два — второе резкое ухудшение здоровья она почувствовала в феврале.

Эльвира Вихарева

Эльвира Вихарева

Симптомы свои она тогда описывала так: «Началось с желудка — сильные боли. Рвота. Тахикардия и онемение конечностей. Судороги. Дубль схожего состояния в начале февраля. Спутанность сознания, выпадение ресниц, изменение ногтевых пластин. Проблемы с кожей — резкие огромные очаги покраснений на суставах появляются и исчезают». Она прислала также фото, где на теле видны красные пятна. Позже она сообщала о всё новых симптомах — онемения, обмороки, судороги. В апреле она заявила, что, когда мыла пол дома, нашла на полу шарики ртути, которых раньше там точно не могло быть, и прислала их фотографию. Затем она прислала фото документа, из которого следует, что это сделанная 26 апреля масс-спектрометрия ртути в моче.

Опрошенные The Insider врачи пояснили, что с такой концентрацией ртути человек если и выживет, то будет лежачим больным, однако Эльвира Вихарева продолжала вести эфиры своего YouTube-канала, водить машину, ходить в офис и вообще вести активный образ жизни. Также опрошенные The Insider эксперты (среди которых были как врачи, так и химики) сообщили, что, по их мнению, лежащих на полу в квартире шариков ртути было бы недостаточно, чтобы привести к столь высокой концентрации, которая указана в анализах.

The Insider продолжил диалог с Вихаревой — она разговаривала подолгу, постоянно сбиваясь с темы на тему, часто противореча себе, и не была способна объяснить многие свои поступки — например, почему она продолжает жить в квартире, где, по ее же словам, отравилась ртутью, хотя ей предложили другое жилье. Она также отказывалась показать документ с анализом дихромата калия и не могла толком объяснить причину отказа.

В начале июня она заявила, что ее отравили в четвертый раз и что она едва жива. Но это снова не помешало ей водить машину и вести активную деятельность. Все остальные опрошенные The Insider люди, которые разговаривали с Эльвирой Вихаревой в последние месяцы, утверждают, что выглядит она в целом нормально, хотя, по ее собственным словам, ее лицо настолько обезображено отравлением, что теперь она не может показываться в эфирах своего YouTube-канала, и среди прочего рассказывала, как ее давний знакомый при встрече с ней, когда она сняла темные очки, заплакал и воскликнул: «Что они с тобой сделали!» Она также заявляла, что у нее выпали ресницы, но наблюдавшие ее люди утверждают, что ресницы были на месте.

Дерматологи, с которыми поговорил The Insider, утверждают, что шрамы в виде полосок на ее теле не объясняются никакими известными им видами отравлений, зато отлично могут быть объяснены расчесами.

Наконец, 18 июля Эльвира Вихарева опубликовала большой пост, в котором вывесила тот самый анализ с дихроматом калия:

Фрагмент поста Вихаревой, где она публикует, как утверждается, результаты анализа на дихромат калия

Фрагмент поста Вихаревой, где она публикует, как утверждается, результаты анализа на дихромат калия

Всё бы хорошо, но этот анализ ей не принадлежит — он взят из научной статьи 2012 года Accidental potassium dichromate poisoning, которую консультирующий The Insider эксперт нашел в журнале Forensic Science International, в тексте описывается случай непреднамеренного отравления дихроматом калия у 58-летнего мужчины во Франции.

Фрагмент из статьи Accidental potassium dichromate poisoning 2012 года

Фрагмент из статьи Accidental potassium dichromate poisoning 2012 года

Также в этом посте Вихарева писала (и ранее сообщала The Insider) о сеансах гемодиализа, назначенных после выявления у нее повышенного содержания ртути в волосах и моче. Но гемодиализ неэффективен при отравлении ртутью и проводится только в стационаре.

Отдельно отметим, что случай Эльвиры Вихаревой очень напоминает ситуацию с некогда популярным поп-певцом Андреем Губиным: как и Вихарева, он рассказывал о некоей неизлечимой болезни, причину которой не могут понять врачи, как и Вихарева, он утверждал, что его лицо обезображено и что у него на лице появились полосы, которых, правда, никто, кроме него, не видел, он сообщал, что у него выпали почти все зубы, хотя они у него на месте (Вихарева тоже говорила, что у нее «посыпались зубы» и выпали 4 пломбы), Губин также утверждал, что пока его не бывает дома, к нему приходят злоумышленники, правда, в его случае они не подкладывают шарики ртути, а прожигают скатерть и занавески. Как и Вихарева, он жаловался, что у него не осталось денег, так как он потратил все сбережения на врачей.

Всё вышесказанное привело опрошенных The Insider экспертов к выводу, что если Вихарева и нуждается в медицинской помощи, то не связанной с отравлением.