Я лично полагал, что Путин ни в коем случае вообще не должен был приходить. О чем в меру своих скромных сил и предупреждал соотечественников в первые же дни его первой президентской кампании:
Путинизм – это война, это «консолидация» общества на почве ненависти к какой—то этнической группе, это – наступление на свободу слова и информационное зомбирование, это изоляция от внешнего мира и дальнейшая экономическая деградация.
Путинизм – это (воспользуемся излюбленной лексикой г-на и. о. президента) контрольный выстрел в голову России.
В «демократическом» лагере со мной почти никто не согласился. Вожди и кумиры российской либеральной интеллигенции (Е.Гайдар, А.Чубайс) прекрасно понимали что жилые дома в России были взорваны агентами ФСБ в рамках предвыборной технологии «спасителя нации от чеченского терроризма». Но молчали наши духовные пастыри, убежденные, что избрание Путина обеспечит продолжение проводимых ими «рыночных» реформ.
Через десять лет интернет-обращение «Путин должен уйти» подписали более 150.000 сограждан. Мы снова предупреждали:
«Очевидно, что Путин никогда добровольно не откажется от власти в России. Его твёрдая решимость править пожизненно движима уже не столько жаждой самой власти, сколько страхом ответственности за содеянное. Для российского народа унизительно, а для страны смертельно опасно иметь такого правителя, как Путин».
Прошло еще долгих 12 лет. Понадобилась серия убедительных побед ВСУ, чтобы мысль о смертельной опасности для страны добралась, наконец, до сознания клана «меченосцев», пришедшего к власти в России на рубеже веков.
Юрий Ковальчук – наиболее близкий к Путину человек, единственный обращающийся к нему на ты, управляющий его финансовой империей и его «внешнеполитический гуру». Ковальчук убежденный русский ультра-фашист, долгие годы идеологически окормлявший Путина и готовивший его к исторической миссии – одним броском костей переиграть мировую историю и взять реванш за поражение СССР в третьей (холодной) мировой войне. Он вдохновил Путина и на ультиматум НАТО от 15 декабря и на СВО от 23 февраля.
Юрий Валентинович умный человек. Иначе он не стал бы в СССР сильным доктором физико-математических наук. С некоторым запозданием он понял, что Россия проиграла 4-ю мировую войну. Вторую подряд. Любая отчаянная попытка дальнейшей эскалации резко ухудшит как внешний статус послевоенной России, так и ее внутриполитическую конфигурацию. А Юрий Валентинович очень любит эту страну как объект своей огромной власти и как инструмент своего огромного обогащения. Поэтому засунув на неопределенное время в известное место свои огромные имперские амбиции, он со всей страстью ученого посвятил себя целиком решению интересной творческой задачи – как в проигравшей войну стране сохранить для себя и узкой правящей корпорации власть и собственность. Он не хочет отдавать и то и другое вооруженным бандам выпущенных из тюрем уголовников.
И первый очевидный вывод, к которому он пришел, – буквально тот же самый, на котором ваш покорный слуга настаивает уже почти четверть века – «Путин должен уйти».
Скорейший уход Путина позволит чекистской клептократии, как ей представляется:
- расширить поле внешнеполитического маневра, а попросту смягчить условия неизбежной капитуляции;
- подсказать подведомственному населению точечный ответ на классический вопрос «Кто виноват!?»
Естественным союзником заговорщиков становится армейский генералитет, над которым уже нависла исходящая от Путина угроза совсем иного ответа на центральный вопрос. Никто не хочет повторить судьбу генерала Павлова.
В день отъезда «сморчка под пледиком« в Самарканд Ковальчук ознакомил ведущих нотаблей режима с контурами своего замысла:
Ввиду ухудшения состояния здоровья В.В. Путина его обязанности будет временно исполнять коллективный орган – Совет Безопасности.
Здесь все продумано. Словечко «временно» призвано смягчить шок хавающего всё пипла. А словечко «коллективный» размыть личную ответственность членов нового правящего ареопага за будущие драматические решения.
Саммит ШОС стал для Путина последними смотринами, проверкой его функционального состояния, степени полезности для корпорации. Он его безнадежно провалил.
Андрей Пионтковский