Был у меня друг. Когда-то давно. Еще до Путина. Здесь, на Кипре. Помладше меня. Хороший и способный парень. Стихи писал. На гитаре играл…
Уже тогда, лет двадцать назад, я старался особо не навязывать своего общения окружающим. Без нужды. И даже по нужде. Даже при нужде. Всегда был непрактичным и нерасчетливым в этом смысле. И даже прекрасным и нежным женщинам себя особо не навязывал. Не говоря уже о таких же волосатых и грубых, как я сам, мужиках.
И никогда не скрывал своих взглядов и убеждений. Которые, так сложилось, не разделяло и по сей день не разделяет большинство меня окружающих. У большинства взгляды иные.
Считаю, что мне просто повезло. Сформировался в краткую эпоху перестройки. К которой отнесся, в отличие от многих, по юношески всерьёз. И с подросткового возраста воспринял свободу мысли и слова, как нормальную и естественную потребность человека. Свою потребность. Потребность законную. Потребность, саму собой разумеющуюся. Равную потребности дышать. И потому — ненаказуемую.
Посему большинство, взгляды которого намертво сформировали советские школа и телевизор, сталкиваясь с моими взглядами, в лучшем случае кривилось. Перемигивалось друг с другом и за спиной крутило пальцем у виска, кивая на мою спину. Глаза его, большинства, выражали крайнее недоумение или раздражение. Порой и ненависть выражали. Но времена были горбачевские и ельцинские. Вегетарианские времена. За взгляды и публичное слово сверху велено было не сажать. И не убивать.
Вот я и «выросло». На Войновиче, Солженицыне, Шаламове, Аксенове, Довлатове. На Бердяеве, Гиппиус, и «Окаянных днях» Бунина. На сотнях и сотнях замечательных книг умных, искренних и талантливых людей…
Этот мой друг, способный парень, был моложе. И, казалось, еще более должен был быть свободнее меня — полусовка — в своих взглядах и суждениях. И, казалось, был свободнее.
Будучи коллегами, мы совершенно добровольно и естественно сошлись на почве общности взглядов. В том числе и политических. Как он сам тогда с энтузиазмом утверждал.
Сидя за пивом в кипрских барах, помимо флиртов с прекрасными дамами, мы часто обсуждали политику и историю. И были единодушны в оценках.
Я считал его не просто другом. Я считал его единомышленником.
Друзей детства не выбираешь, как правило. Будучи же взрослым встретить друга — редкая удача. А встретить в друге единомышленника — удача двойная. И большая радость. И я был рад тогда.
Затем мой способный молодой друг решил реализовать свои способности в более подходящей для них среде. Улетел в Москву и поступил в известнейший творческий вуз. Достойно закончил его. И я был очень рад за моего друга.
Наше общение, понятно, стало редким и виртуальным. Но, какое-то время, оставалось по-прежнему искренним и тёплым. Оставалось общением друзей — единомышленников.
А затем мой друг перестал высказываться на политические темы. Совсем.
А затем мой друг, ещё вчера ярый поборник демократических свобод и ярый ненавистник ублюдочных диктаторских режимов и диктаторов, ненавистник убийц и грабителей, оказался сотрудником мракобесного и имперского телеканала «Царьград».
И «сменил вехи».
Он бурно приветствовал оккупацию украинского Крыма. Радовался захвату Донецка и Луганска. Восторгался «гиви» и «моторолой». Гневался, когда «оскорбляли его президента»…
Совсем недавно он публично благодарил путинскую полицию и путинскую росгвардию за силовой разгон мирных протестов в России. И, конечно, он регулярно и публично проклинает Троцкого и «троцкистов» наших дней — Навального и «навальнят». Не упускает случая поучаствовать в их травле. Иначе, видимо, не может.
По слухам, он вхож в окружение путинского министра МВД. А окружение, как известно, обязывает…
На моё естественное недоумение и аргументированные упрёки он ответил неожиданно. То есть, он на них не ответил. Он просто обвинил меня, «неудачника», в «зависти» к нему и его успехам…
Я удалил этого человека из своих друзей. И не только в интернете…
Знаю на Кипре одну замечательную даму. Неглупую даму. Приятную даму. Хорошую даму. Всегда относился к ней с большой симпатией и не меньшим уважением.
Ранее она отличалась разумностью, смелостью и честностью суждений. Но, с некоторых пор, ее словно подменили. Она тоже внезапно публично полюбила Путина и его политику.
С чего бы?
В ее скоропостижное поглупение я не поверил. И правильно сделал.
Все оказалось просто.
Просто ее небольшой бизнес здесь, на Кипре, полностью завязан на российскую диаспору. И боясь потерять своих клиентов, страшась лишиться работы, дама решила продемонстрировать свою лояльность. Решила показать, кому надо, что она — «своя». «Наша»…
Мы все — слабы. Так или иначе. Все.
И почти всем нам приходится идти на какие-то компромиссы ради хлеба насущного. Ради родных и близких. Ради карьеры. Ради успеха.
Но неужели, ради этого, обязательно нужно торговать убеждениями? Неужели нельзя хотя бы промолчать?
Неужели, когда тебя насилуют, обязательно «подмахивать»?..
Есть и другое объяснение подобным человеческим метаморфозам.
Может, просто у этих людей нет и никогда не было никаких убеждений?
Очень может быть.
Это значит, что я очень плохо разбираюсь в людях.