В прошлый раз мы рассматривали работу научной обслуги кремля, описывающей «путинизм» в хвалебных мажорных тонах. И тогда же обрисовали обобщенные контуры пары оппонентов в социологической сфере: научно корректный «Левада-Центр» – и лакейский ВЦИОМ на госбюджете.
Сегодня мы разовьем эту тему, показав, что и в россии были специалисты, которые описывали «путинизм» очень точно, как на каждый конкретный период времени, так и в развитии.
«ЛЕВАДА-ЦЕНТР» – ИНОАГЕНТ ПО ДОНОСУ «АНТИМАЙДАНА»
В середине 2009 года вышла довольно большая, но все же компактная статья «Природа путинизма», написанная директором аналитического «Левада-Центра» Львом Гудковым (не путать с оппозиционными политиками – Геннадием и Дмитрием Гудковыми). Она, конечно, была прочитана специалистами, но не более того. А жаль, поскольку в ней давался серьезный анализ того, что представлял на тот период «путинизм». Время, если вспомнить, было интересное. Чуть больше года, как на президентском посту дмитрий медведев. Системные российские либералы его уважают и даже несистемные втайне надеются на изменения к лучшему. Хотя настораживающие сигналы, чтобы не верить новому «президенту», были с первых месяцев «правления» (война с Грузией, увеличение срока президентских полномочий с 4 до 6 лет).
Статья Гудкова вышла в ежеквартальном журнале «Вестник общественного мнения» того же «Левада-Центра», то есть, не самом популярном в стране издании. И здесь нужно чуть подробней рассказать о заочном споре независимого, насколько это возможно в российских условиях, «Л-Ц» – и ВЦИОМа, Всероссийского (до 1992 года – Всесоюзного) центра изучения общественного мнения, который на самом деле не так его изучал, как старался аккуратно преобразовать, чтобы не разгневать путина.
Но так было не всегда. С 1992-го по 2003 год ВЦИОМом руководил выдающийся специалист (кстати, родом из Винницы) Юрий Левада, а Лев Гудков был у него руководителем ключевого отдела социально-политических исследований. Но 2003-й – этапный год в смысле закручивания гаек. При этом до социологии,которая смотрит дальше, чем опросы, в какой цвет красить скамейки в столичном микрорайоне, руки у власти дошли раньше, чем до Ходорковского (октябрь) и грязных парламентских выборов (декабрь). Уже в августе! Тогда и был основан альтернативный «Левада-Центр» – в те времена такое еще было возможно. А после смерти Левады, его директором был избран Гудков.
После этого ВЦИОМ быстро эволюционировал в постыдную придворную социологию. А «Левада-Центр» изо всех сил старался держать планку. И уже в сентябре 2016 года по доносу движения «Антимайдан» получил от минюста рф гордое звание «иностранного агента».
ВИКИПЕДИИ НА ЗАМЕТКУ: ТЕРМИН «ПУТИНИЗМ» ОТ ЭНН ЭППЛБАУМ
Прежде всего – о терминологии. Гудков использует слово «путинизм» осторожно, раздумывая о его научной корректности. При этом директор «Левада-Центра» вовсе не упоминает Вячеслава Никонова, которому российский научный официоз приписывает первое определение «путинизма». И он считает, что в научном смысле этот термин впервые был описан не кем-нибудь, а Энн Эпплбаум. (В Украине переведены главные ее книги – «Історія ГУЛАГу», получившая Пулитцеровскую премию-2004, «Залізна завіса: Приборкання Східної Європи, 1944-1956» и «Червоний голод. Війна Сталіна проти України»). В статье «Путинизм. Демократия. русский путь» 2008 года, Эпплбаум трактовала «путинизм», как систему управляемой демократии и корпоративного капитализма, отражающую мировоззрение путина. И это хороший пример, чтобы показать, чем настоящая гуманитарная наука отличается от официозной.
Никонов говорил, что «под “путинизмом” понимает нынешний российский режим и идеологию путина». Определение тавтологически бессмысленное, как пустой, ненадутый шарик, поскольку не даны хотя бы какие-то обозначения сути названных режима и идеологии. Соответственно, по Никонову, всё, что скажет путин, будет его «идеологией», а всё что он сделает – «российским режимом». Причем в любой меняющийся момент времени – «нынешним».
Эпплбаум, в отличие от Никонова, дает две системные характеристики существующего режима. А также указывает на не какую-то, якобы существующую идеологию, а на то, что режим сложился под влиянием всего лишь «мировоззрения путина». Можно сказать, подчеркивает этим персоналистский характер режима. И вот это действительно корректное определение. Что отмечено Гудковым, но не замечено русскоязычной Википедией.
Каков же взгляд на сущность путинизма самого Гудкова? Он строит свое определение на приеме «от противного». То есть отрицает утверждение, что «путинизм» это возврат в СССР (мнение Збигнева Бжезинского) или разновидность фашизма (мнение Александра Мотыля; хотя, строго говоря, Мотыль в своей статье 2009 года говорил, скорее, об «элементах фашистской системы» или о «фашизоидном государстве» путина). И это очень интересное замечание – динамическое. Поскольку Бжезинский, с его апеллированием к Советскому Союзу, указывает на прошлое, то есть психологические и системно-структурные истоки «путинизма». Мотыль зорко пророчествует будущее. А вот Гудков, как социолог, старается максимально точно и корректно описать текущее, на 2009 год, состояние «путинизма».
Кроме указанных отрицаний он опровергает более распространенное на тот момент суждение о «персональной авторитарной власти» путина. По его мнению, путинизм-2009 настолько отличается от череды уже известных авторитарных режимов (в Латинской Америке, юго-восточной Азии), что требует отдельного подхода. Собственно, поэтому, данное явление и заслуживает отдельного термина.
ПОЧЕМУ ПУТИНСКИЙ РЕЖИМ 2009 ГОДА – НЕ ТОТАЛИТАРИЗМ
Итак, Гудков постулирует, что «”путинизм” – это не тоталитаризм и это не привычные и хорошо описанные формы авторитаризма». Режим возник на осколках распавшейся советской системы и осколков старых институтов («суд, прокуратура, армия, МВД, школа и т. п.»), которые за 1990 годы сущностно не сильно изменились. Но зато превратились во «множество частных, корпоративных и групповых образований со своими частными, корпоративными и групповыми целями и интересами». Далее описание «путинизма» Гудков строит на его несхожести с тоталитаризмом. Перечислим эти признаки, важные в дальнейших рассуждениях, при сравнении путинизма-2009 с путинизмом-2023.
1. Нет прежней монополии «партии-государства» (сращения партийного аппарата и государственных органов управления). 2. Нет «единоспасающего» и «все объясняющего» учения, «политической религии», тотальной по охвату мобилизационной идеологии. 3. Внешняя политика режима не нацелена на экспансию, максимум возможного для него – создание санитарного кордона против западных влияний. 4. Нет специфического для тоталитаризма соединения террора, массовых репрессий, и тотальной пропаганды. 5. Нет огосударствленной, централизованной, планово-распределительной экономики, подчиненной целям режима. 6. Нет режима закрытого общества, есть режим полуоткрытости. 7. Нет прежней системы кадрового резерва (частичным заменителем института номенклатуры КПСС выступают кадры спецслужб).
И более подробно последний пункт: «8. Ментальная и психологическая опора режима – периферия, консервативная и депрессивная среда, не имеющая собственных ресурсов для выхода из ситуации распада советской социальной инфраструктуры. Элита оппортунистична и продаст нынешнее руководство, как только увидит, что режим начал трещать. В институциональном отношении режим опирается на силовиков (включая суд)».
ГОСУДАРСТВО, ПРИСВОЕННОЕ СПЕЦСЛУЖБОЙ? ОРИГИНАЛЬНО
Сегодня, после 24 февраля и к 2023 году, мы видим, что то, чего в 2009-м в «путинизме» не было, теперь есть. Причем особенно полно, жестко и страшно – на временно контролируемых им оккупированных территориях. Есть мобилизационная идеология – русский шовинизм, есть экспансионистская внешняя политика, есть массовые репрессии в сочетании с тотальной пропагандой, огосударствление экономики, все большая закрытость общества и государства… (И чуть позже мы увидим, как Гудков отмечал этот путь путинского режима к тоталитаризму).
А вот критика Гудковым представления о «путинизме», как авторитарном персоналистском режиме кажется менее убедительной. Впрочем, автор и сам это чувствует, прибегая к оговоркам: «Как мне представляется (возможно, ошибочно), Путин (реальное лицо) сам лично в гораздо большей степени зависит от круга лиц, «принимающих решения», чем «они» от него. Едва ли Путин определяет его состав или ограничивает доступ в него. Этот тезис серьезно обосновать я не могу и предлагаю рассматривать как гипотезу».
Увы, гипотеза оказалось ошибочной. И жаль, что так: коллективное руководство, пусть и в агрессивной, репрессивной стране, все же намного лучше, чем единоличное. Поскольку оставляет надежду хоть на какую-то «защиту от [политического] дурака». А совбез россии 21 февраля 2022 года, на котором высшие чиновники страны, дрожа и заикаясь, как кролики перед удавом, присягали на верность вождю в запланированной им войне, показал, что решение уже принято единолично – самодовольным и самоуверенным политическим «дураком»…
Еще одно важное замечание Гудкова – в развитие темы того, почему «путинизм» стоит определить, как «отдельный подвид репрессивных режимов». Директор «Левада-Центра» дает определяет «путинизма» как «государства, аппроприированного частными “силовыми” группировками». И это действительно необычное явление, которое заслуживает отдельного изучения. Это уже не «опора на силовиков», а совсем другая ситуация – когда «политическая полиция не столько инструмент для власти, сколько она фактически сама стала властью».
ПУТИНСКИЙ РЕЦИДИВ ТОТАЛИТАРИЗМА, ВЕДУЩИЙ К КАТАСТРОФЕ
Позже, в важном для нас и для мира 2014 году, в посткрымнашевской статье «путинский рецидив тоталитаризма» Гудков, опираясь на социологические данные, хорошо и точно показал следующий этап путинизма – когда из искусственно вызванного патриотического подъема возникла вполне реальная новая консервативная консолидация общества вокруг власти и теперь уж точно «персоналистского режима». (В продолжение этой темы стоит также отметить, как Гудков назвал свежий двухтомник своих статей на 1630 страниц – «Возвратный тоталитаризм», 2022).
Выводы, сделанные в «путинском рецидиве тоталитаризма», очень точно описывают новые векторы, которые привели к сегодняшнему состоянию россии и «путинизма». Вот, например: «Действенность пропаганды связана с навязываемым имморализмом в трактовках событий и освобождением от сознания коллективной ответственности». Сегодня мы видим итог этой восьмилетней работы всепроникающей пропаганды – коллективная аморальность преобладающей части страны-агрессора, консолидированной вокруг власти.
Гудков также показывает механизмы «массовой мобилизации и перевода общества в особое состояние консолидации и “готовности к войне”». Итоговый вывод: «Концентрация негативных трендов эволюции россии — скатывание к черносотенной идеологии, православному мракобесию, антизападничеству и антилиберализму ведет к отторжению от мировых процессов и гарантирует следующему поколению состояние рессантиментной (враждебной, — ред.) самоизоляции».
Точно описаны все последствия такой ситуации – «усиление геронтократии, сокращение вертикальной мобильности, негативная селекция кадров управления, а также архаизация массового сознания», вытеснение в эмиграцию либерально настроенные групп. «Конец (отдаленный, через десять лет) — национальная катастрофа и деградация», — предрекал глава «Левада-Центра» в 2014 году. В действительности получилось несколько иначе – путинский режим сумел провести «возвратный тоталитаризм» мягко и плавно. Но в результате осмелел настолько, что решился на коренное переустройство мира – ультиматум Западу и вторжение в Украину. Катастрофа теперь, десять лет спустя ему действительно грозит. Но не по причине внутреннего загнивания, а из-за военного поражения.
НЕ ИДЕОЛОГИЯ, А «СПЕЦИАЛЬНАЯ ИДЕОЛОГИЧЕСКАЯ ОПЕРАЦИЯ»
В своих разборах Гудков крайне аккуратно говорит об имитационной «идеологии путинизма» – тезисов из самого дурного консерватизма, архаики, наскоро подхваченных и приспособленных кремлем к ситуации.
Как же изменилась ситуация к концу 2022-го. Руководитель программы «Российская внутренняя политика» московского Центра Карнеги (закрытого в апреле этого военного года) Андрей Колесников в ноябре опубликовал статью «Научный путинизм. Как в россии оформляется официальная идеология».
Она была написана в связи с тем, что для вузов рф было решено скроить «идеологическую дисциплину», поскольку «индоктринации детей в детских садах и школах уже мало, необходимо унифицировать представления о мире студентов (получается, что и преподавателей с их неизбежной чисткой)». Новый предмет получил предварительное название «Основы российской государственности». Но по аналогии с «научным коммунизмом» его предложено обозначить, как «научный путинизм». Колесников – сторонник широкой трактовки термина «идеология», хотя, может быть, это и публицистический прием, чтобы ярче раскрыть свою мысль: «Идеология путинизма не систематизирована, но она существует и разбросана по его речам, статьям и интервью. Война потребовала более четкой ее артикуляции <…> Принуждение страны к архаике и «возвратному тоталитаризму» (термин Льва Гудкова) нуждается в идеологической поддержке <…> Путинская автократия в своей зрелой стадии движется если не к теократии, хотя активность русской православной церкви резко увеличилась, то, по крайней мере, к идеократии».
По Колесникову, «путинская идеология — контрмодернизационная». Более того, вся «война путина — это имплементированная на практике русская идея (рассматриваемая нами в главах о «рашизме», — О.К.), которая тоже никогда не была закреплена ни в каком каноне, но власть и по крайней мере часть населения всегда интуитивно понимали, о чем идет речь». И вот эта «идеология, состоящая из исторических, культурных, религиозных мифов, выдуманных традиций, обид, ресентимента, призвана легитимировать авторитарный режим». Всё это – на основе унификация массового сознания в рамках черно-белой оппозиции: мы – они, наши – чужие. (Тоже к месту вспомнить наше рассмотрение «нашизма»).
В итоге Колесников назвал конструирование такого гомункула «специальной идеологической операцией» и отметил, что она идет «более успешно, чем [специальная] военная»…
В следующий раз, в противопоставление корректным и точным работам отдельных российских исследователей мы рассмотрим… скажем так, странные работы по «путинизму» отдельных западных специалистов – британца Ричарда Саквы и француженки, работающей в США, Марлен Ларюэль.
(продолжение следует)
Олег Кудрин, Рига
Читать по теме:
- «путинизм» гримируется, показывает зубы и… опять гримируется
- Демократура «путинократии» и две такие непохожие «путиномики»
- Научное открытие: лакейский «путинизм» от внука Молотова-Риббентропа
- Запад просыпается после «перезагрузки» и ужасается «путинизму»
- Как попадает в Википедию лакейская «гуманитарная наука» россии