XX век принес в мир две мировые войны, во время которых убийства людей происходили в промышленных масштабах. Как и прежде, в основе этих войн были экономические причины, которые требовали захвата новых территорий, получения новых колоний, расширения жизненного пространства для своих наций.
Исторически желание расширять территории было естественной потребностью человеческих сообществ, начиная с первобытных общин и заканчивая государствами. Это было обусловлено постоянной угрозой голода, нависавшей над этими сообществами.
В сельском хозяйстве работало до 80% населения, но тем не менее голод был постоянным спутником человечества. Даже в XX веке голод уносил миллионы жизней в СССР и России, Германии, Османской империи. Этот фактор исторически толкал народы к захвату новых плодородных земель, вместе, конечно, с банальными грабежами.
Однако взрывной рост технологий по выращиванию сельхозпродукции и производству продовольственных товаров привел, с одной стороны, к драматическому падению количества занятых в сельском хозяйстве, а с другой стороны — захват новых продовольственных земель перестал быть целесообразным. Это стало одним из серьезных вкладов в уменьшение насилия в развитых странах. Борьба за еду перестала быть актуальной.
Расширение торговли — следующий шаг человечества к снижению насилия в мире. В какой-то момент стало понятно, что постоянно торговать с соперником более выгодно, чем взять и что-то отобрать у него однажды. Да ещё и убить часть его населения, которое является потенциальными покупателями твоей продукции.
Конечно, мы видим, что в той же России произошёл рецидив в виде крымской истории, но данное исключение как раз явилось подтверждением общей тенденции: ничего кроме финансовых издержек России получить не удалось.
Параллельно со снижением насилия в развитых странах начался процесс повышения ценности человеческой жизни. Общественное осуждение ограничило возможности государства по применению насилия, что привело к тому, что содержание колоний стало экономически и политически не выгодно.
Переход к информационной экономике ещё сильнее увеличил стоимость человеческой жизни. Богатство государства стало определяться не стоимостью и количеством земельных и природных ресурсов, а качеством человеческого капитала и развитием технологий.
Какой смысл, например, в захвате богатейшей Японии? Активы японских корпораций разбросаны по всему миру, а основной капитал — мозги японских инженеров, которые тут же переместятся в какую-нибудь спокойную страну.
Положительный глобальный тренд на снижение насилия, увеличения стоимости жизни и запрос на безопасность привел к тому, что в большинстве стран сильно возросла роль различных спецслужб. До настоящего времени в истории человечества управление государством было в руках военных. Все цари, короли, диктаторы обычно щеголяли в военных мундирах. Исторически внешняя угроза для государства была самой важной. Войны были обычным делом.
В современном же обществе угроза вторжения со стороны другого государства в значительной мере снизилась, и на первый план выдвинулись, те кто умеет профессионально “продавать” обществу угрозы другого рода: терроризм, внутренних врагов, кибератаки и др., получая огромный средства из государственных бюджетов. В результате в большинстве стран власть от военных перешла к спецслужбам.
И если в развитых странах их деятельность как-то ограничивают и контролируют общественные институты, то в странах, где такие институты не выполняют свою функцию мы видим произвол спецслужб во всей красе — от тотальной слежки и произвольных арестов, до воздействия на все институты государства. И вот уже суды выносят неправомерные решения, а избиркомы фальсифицируют выборы.
Удивительным образом запрос общества на личную безопасность и осознание гражданами мысли, что их жизнь ценна привели к тому, что авторитарные режимы стали более устойчивы. Граждане понимают, что их права ущемляются, но они не готовы идти на насилие в отношении властей. Либо такое насилие имеет ограниченный характер. Никто не хочет рисковать здоровьем или жизнью в угоду призрачным общественным интересам. Кроме того, власти таких стран поощряют эмиграцию недовольных людей.
Характерен пример Венесуэлы, где, казалась бы, людей поставили на грань выживания. Но никакой смены власти не происходит, так как администрация выталкивает из страны всех недовольных. В результате около 40% уже эмигрировало.
Конечно, выталкивая в эмиграцию наиболее думающую прослойку населения автократы ставят крест на развитие своих государств в будущем. Но это нисколько не волнует, так как их главная цель — удержание власти как можно дольше.