Из тех, кто комментировал недавний арест Протасевича путем воздушного пиратства режима Лукашенко, похоже, только Александр Подрабинек в России и Дмитро Корчинский в Украине сказали горькую правду, А именно: не все ломаются даже и под пытками. Есть те, кто отстаивает свои убеждения до конца. И те, кто спешит оправдать предательство – скорее всего, в душе склонны к нему и сами.
Протасевич в нашумевшем «интервью» на беларусском ТВ выглядел сломленным – но не пытками, не физически, а морально. И наговорил гораздо больше, чем было нужно, чтобы доказать диктатору свое раскаяние и готовность сотрудничать. Конечно, его могли пытать. Но в это как-то не очень верится. Может быть потому, что такого рода публичные покаяния были и раньше, о них Подрабинек как раз и упоминает: Якир и Красин в 1973 году, Звиад Гамсахурдиа в 1978-м. И были дела, где «признание вины» действительно вымогалось пытками, – в том числе совсем недавно. Дело Карпюка и Клыха в 2016, дело «Сети» в 2018-м… – но подписавших там эти «признания» через пытки током и жестокие избиения людей почему-то не показывали по телевидению, у них не пытались брать «интервью» на госканалах…
Пытки – первое, что приходит в голову при мысли не только о «покаянии», но и вообще об аресте очередного «оппозиционера» что в России, что в Беларуси. Пытки возможны всегда, это рутина данных тоталитарных режимов. Однако же многие то ли забывают, то ли намеренно закрывают глаза на важное обстоятельство: человеческая природа вообще слаба, несовершенна, герои по натуре – далеко не все, кто недоволен Системой и готов выйти против нее митинговать с флагом или плакатом. Слишком расслабляющее действует наивная вера в «мирный протест» и в то, что «мы здесь власть»…
Самый известный в жуткой советской истории прецедент массовых политических покаяний и «признаний» в физически невозможных преступлениях – это, конечно, московские процессы над старыми большевиками 1936-1938 годов.
«Чтоб положить конец московскому конвейеру подлога, нужно вскрыть политическую и психологическую механику “добровольных признаний”, – комментировал их Лев Троцкий по горячим следам в своих дневниках…
[…]
Все обвиняемые, имена которых мне известны, принадлежали ранее оппозиции, затем испугались раскола или преследований и решили во что бы то ни стало вернуться в ряды партии. Правящая клика требовала от них заявить во всеуслышание, что их программа ложна. Ни один из них не думал этого, наоборот, все были уверены, что развитие доказало правоту оппозиции. Тем не менее они подписали в конце 1927 года заявление, в котором ложно возводили на себя обвинение в “уклонах”, “ошибках”, грехах против партии и возвеличивали новых вождей, к которым не питали уважения. В эмбриональной форме перед нами здесь заложены целиком будущие московские процессы.
Первой капитуляцией дело не ограничилось. Режим становился все более тоталитарным, борьба с оппозицией – все более бешеной, обвинения – все более чудовищными. Политических дискуссий бюрократия допустить не могла, ибо дело шло о защите ее привилегий. Чтоб сажать противников в тюрьмы, ссылать их и расстреливать, недостаточно было обвинения в “уклонах”. Нужно было приписать оппозиции стремление расколоть партию, разложить армию, низвергнуть советскую власть, восстановить капитализм. Чтоб подкрепить эти обвинения перед народом, бюрократия вытягивала каждый раз на свет божий бывших оппозиционеров одновременно в качестве свидетелей и обвиняемых.
Так капитулянты превращались постепенно в профессиональных лжесвидетелей против оппозиции и против себя самих. Во всех покаянных заявлениях неизменно фигурировало мое имя как главного “врага” СССР, т. е. советской бюрократии: без этого документ не имел силы. Сперва дело шло лишь о моих уклонах в сторону “социал-демократии”; на следующем этапе говорилось о контрреволюционных последствиях моей политики; еще дальше – о моем союзе де факто, если не де-юре, с буржуазией против СССР и т. д. и т. д. Тот из капитулянтов, который пытался сопротивляться вымогательствам, встречал один и тот же ответ: “Значит, ваши предшествующие заявления были неискренни, вы – тайный враг”. Так последовательные покаяния становились ядром и тянули его на дно.
Как только надвигались политические затруднения, бывших оппозиционеров снова арестовывали и ссылали по совершенно ничтожным или фиктивным поводам: задача состояла в. том, чтобы разрушить нервную систему, убить личное достоинство, сломить волю. После каждой новой репрессии амнистию можно было получить только ценою двойного унижения. Требовалось заявить в печати: “Я признаю, что обманывал в прошлом партию, что держал себя в отношении советской власти нечестно, что был фактическим агентом буржуазии, но отныне я окончательно разрываю с троцкистскими контрреволюционерами …” и т. д. Так совершалось шаг за шагом “воспитание”, т. е. деморализация десятков тысяч членов партии, а косвенно и всей партии, обвиняемых, как и обвинителей.
[…]
В 1933 году Зиновьев и Каменев не только снова покаялись, но и окончательно простерлись ниц перед Сталиным. Не было такого поношения, которого они не бросили бы по адресу оппозиции и, особенно, по моему личному адресу. Их саморазоружение сделало их окончательно беззащитными перед лицом бюрократии, которая могла отныне требовать от них любых признаний. Дальнейшая их судьба явилась последствием этих прогрессивных капитуляций и самоунижений.
Да, им не хватало характера. Однако эти слова не нужно понимать слишком упрощенно. Сопротивление материала измеряется действующими на него силами разрушения. От мирных мелких буржуа мне пришлось слышать в дни между началом процесса и моим интернированием: “Невозможно понять Зиновьева… Какая бесхарактерность!” “Разве вы измерили на себе, – отвечал я, – давление, которому он подвергался в течение ряда лет?»
Но ни о чем подобном речь не шла и не могла идти в случае Протасевича. Он не был старым революционером, проведшим долгие годы в тюрьмах. Ему было на момент ареста всего 26 лет. Ему не приходилось до этого ни в чем каяться и возводить клевету на самого себя. Но его отличие от старых большевиков – не только в возрасте и жизненном опыте, а еще и в методологии.
Революционеры коммунистического толка, составившие в 1917 большевистский режим, а через 20 лет уничтоженные Сталиным, получили при этом, как считают многие, по заслугам. Прежде чем быть уничтоженными сами, они уничтожили немало своих «классовых врагов», расстреливая пачками людей и целые общественные страты (дворянство, духовенство, купечество, «кулаки», коими были объявлены практически все крестьяне, кроме голодранцев, и пр.). Они, по крайней мере, уж точно не боялись крови и не верили в мирную передачу власти за просто так толпе митингующих с шариками и флагами.
Но с 60-х годов «гандизм», замешанный на толстовстве, да вдобавок дурно понятый советской интеллигенцией в первом поколении (после истребления потомственной старой интеллигенции Сталиным), стал знаменем «протеста» на долгие десятилетия. Гандизмом головного мозга, так сказать. Главным принципом провозглашено «ненасилие», главным требованием – заставить власти соблюдать их же (советские) законы и конституцию. На то, что власть делает выводы из этих новых веяний и активно меняет законы в сторону ужесточения, в сторону отмены прав и свобод, соблюдения которых можно требовать, – старались просто не обращать внимания. Тактика не менялась десятилетиями – несмотря на ее явную проигрышность, на отсутствие хоть каких-нибудь заметных результатов по части соблюдения прав и свобод, по части уменьшения государственного террора.
Наоборот, террор только рос. В 1983 году, при «андроповщине», законническая ненасильственная диссидентская оппозиция, не желавшая брать в руки оружие и бить врага, даже когда это было возможно, не допускавшая самой мысли об этом и шарахавшаяся от сторонников таких методов как от «провокаторов» – была полностью разгромлена КГБ. Все более или менее активные ее деятели оказались или в лагерях, или в спецпсихбольницах под пытками нейролептиками, либо в эмиграции.
С тех пор история прошла огромный круг – и всё опять вернулось туда же, в исходную точку. Нынешняя «оппозиция» тоже с самого начала путинщины точно так же исповедовала лишь трусливые, умеренные и благонамеренные «мирные методы протеста» – и точно так же шарахалась от «провокаторов»! С подачи уцелевших участников того, прежнего диссидентства советских времен любимой мантрой нового витка движения стала мантра «Насилие порождает только насилие». О том, чтобы насилие могло породить победу над врагом, это, по определению Подрабинека, «пафосно-инфантильное болото» даже не задумывалось. Естественно, такие настроения и такие методы могли привести «оппозицию» трусов и умеренно-благонамеренных законников лишь к очередному полному разгрому, который мы сегодня и наблюдаем.
И в этой изначально гнилой и трусливой атмосфере, где амбиции явно не соответствовали амуниции, а уход от власти свирепых диктаторских режимов предполагался как триумф безоружных, но шумных маршей по бульварам и проспектам с флагами, шариками и кричалками («Мы здесь власть!!!» и т.п.) – что еще могло вырасти, когда все радужные надежды провалились и всё внезапно рухнуло в пропасть, кроме предательства, отречения и полной сдачи всех вчерашних коллег по «оппозиции», завтрашних подельников? Когда вчера еще все мечты начинались с КМПВ («Когда мы придем к власти»), а сегодня вместо этого вдруг – пиратски захваченный самолет и ссадины от наручников на руках, предательски попавшие в кадр?..
«Насилие порождает только насилие», говорите?
Нет.
Трусость порождает только предательства!
* * *
Ситуация в России и в Беларуси сегодня практически одинакова: полный разгром дешевой, трусливой и придерживающейся диктаторских законов «оппозиции». Об этом рассуждает у себя в фейсбуке Даниил Константинов – один из участников российской «оппозиции» и, как показывает его пост, один из наиболее умных и адекватных ее участников. Личность вообще примечательная: помимо того, что он «русский националист» (бывает ли национальность у насекомых?..), бывший скинхед и «защитник русских» от кавказцев в Москве, потом политзаключенный (правда, по статье не политической, а по явно сфабрикованному обвинению в бытовом убийстве), а после освобождения – эмигрант в Литве, Константинов – еще и сын Ильи Константинова, народного депутата и члена Верховного Совета РСФСР, избранного в 1990 году и распущенного Ельциным в 1993-м. Именно Илья Константинов был одним их вождей красно-коричневого путча сентября-октября 1993 года в Москве – путча, вожди и участники которого тоже не имели ни малейших колебаний по вопросу о том, какими именно средствами надо захватывать власть: они были вооружены не только автоматами Калашникова, но и гранатометом, из которого вечером 3 октября и шмальнули по «Останкино». Так что в неожиданном здравомыслии его отпрыска проглядывает, может быть, наследственность.
«Главная проблема оппозиции, которая вот уже 20 лет ждет, когда падет “кровавый режЫм”, состоит в том, что она неправильно оценивает ситуацию, – пишет Константинов. – В условиях постепенного, но неуклонного формирования диктатуры лидеры оппозиции (да и ее актив) считали, что имеют дело с гибридным, полудемократическим режимом, в котором действуют хоть какие-то правила, свойственные демократическим, правовым государствам. Отсюда неправильный выбор методов и инструментов борьбы с этим “режЫмом”, где на передний план выводились участие в выборах и мирный протест – средства из арсенала развитых демократий, не способные пошатнуть жесткий авторитарный режим, слепленный из худших практик и черт чекизма и бандитизма лихих 90-х.
Лидеры оппозиции, в том числе и Алексей Навальный, в течение многих лет пытались применить против укрепляющейся диктатуры то, что работает лишь в западных устоявшихся демократиях. Шарики, ленточки, предвыборные кубы, мирные акции протеста,”добрые машины пропаганды” и “умные голосования”. А в это время их оппоненты во властных кабинетах, не ограничивали себя ни в каких средствах, начиная от фальсификации избирательного процесса, заканчивая политическими убийствами и посадками неугодных.
Говоря другими словами, лидеры российской оппозиции постоянно путали революционную деятельность с PR-кампанией где-нибудь в Аризоне или во Флориде. Не понимая, что против них ведется настоящая война со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Сегодня ты готовишь доклад про Путина и распространяешь его среди сограждан, а завтра тебя расстреливают из боевого оружия на мосту.
Ты придумываешь умное голосование, а в ответ получаешь отравление химическим оружием.
Ты возвращаешься в Россию, чтобы поднять небывалый мирный протест, но власть не заморачивается с ответом, сажая тебя по сфабрикованному делу в тюрьму.
Твои сторонники выводят людей на мирные митинги, но сами толком не знают, что с ними делать (плана нет), пока режим методично загоняет всех силой в спецприемники и тюрьмы. Ответить тебе на это нечем.
Ты собираешь базу своих сторонников в интернете, а ее просто покупают за миллион у твоего же сотрудника и сливают.
Ты идешь на выборы, договариваешься с Яблоком или готовишься собирать подписи, но получаешь липовое уголовное дело за неуплаченную аренду в каком-то подвале. Заодно еще хватают и сажают твою тетю. И ты уезжаешь.
Продолжать эти примеры можно бесконечно долго. Вся история политической борьбы последних десятилетий про это.
И то положение, в котором оказалась российская оппозиция сейчас (а это разгром!), подтверждает мой тезис. Неправильная оценка ситуации ведет к поражению.»
Что здесь не так? Что неверно?
То, что в этих рассуждениях Константинов по умолчанию исходит из того, что Навальный со своими «умными голосованиями» и возвратами в Россию («Такой поступок слишком благороден, а потому неестественен», – аббат Фариа в «Графе Монте-Кристо), сын полковника ФСБ Дмитрий Гудков и убитый на мосту Немцов – это настоящие оппозиционеры, но только слишком наивные, неадекватно оценивающие действительность и противника, не понимающие, с кем имеют дело. Ну путают люди «протесты» в Москве и Питере с PR-компанией в Аризоне и Флориде, бывает. В изначальной «оппозиционной» искренности, в том, что эти персонажи действовали и действуют сами по себе, а не кукловоды Кремля и Лубянки дергают их за ниточки – Константинов ни минуты не сомневается. Хотя стоило бы как минимум усомниться.
Но во всем остальном Константинов-младший вполне себе прав. Действительно, полное непонимание, с кем имеешь дело, зашкаливающая наивность и политический инфантилизм – могут привести только в полному разгрому протеста безжалостной, свирепой и никаких сантиментов не признающей Системой. Что и произошло, и Константинов это с грустью констатирует.
Что же ему на это отвечают коллеги-«оппозиционеры»?
Стукач Яшин, ныне считающийся известным и авторитетным в России «оппозиционным политиком», практически последний, остающийся на свободе и в неприкосновенности, кроме нескольких коротких административных арестов, – отвечает Константинову в комментариях:
«Так чего же ты не предлагаешь альтернативу мирным формам протеста? Видимо, речь идет о формировании вооруженное подполье? Но при этом ты не готов произнести это вслух, даже находясь в относительно безопасной эмиграции. И я прекрасно понимаю, почему. Лучшего подарка Путину, чем попытка вооруженной борьбы против власти, не придумаешь. Никакой реальной возможности противостоять физически государственному аппарату насилия у оппозиции нет, и быть не может. В то же время отказ от мирного протеста окончательно развяжет властям руки, и расправа над несогласными легко будет оправдана и легализована тем, что «это же террористы». То есть и борьба будет проиграна, и симпатии общества безнадежно утрачены.»
Это прямо-таки манифест всей трусливо-«гандистской» «оппозиции», «ненасильников» и «законников», «розовых пони», как стали звать их последнее время, – «оппозиционеров», прекраснодушие которых, энтузиазм и уверенность, что «мы здесь власть!!!» и «Путин зассал!!!», плавно переходит в слабоумие… Манифест, credo, символ веры, в котором ни убавить ни прибавить ни единого слова.
Нет, вы подумайте!!! – как будто руки у властей еще не развязаны!!! Как будто для политического террора им нужны еще какие-то поводы! И как будто власти не в состоянии их сами выдумать, если нужны!…
«Утратить симпатии общества» они, оказывается, боятся!…. Симпатии того общества, которого нет и в помине («И чего нет, того нельзя считать» (с) Экклезиаст). А есть только стадо грубого и бессмысленного быдла, ненавидящего эту «оппозицию» и этих «навальных», потому что по телевизору сказали, что они поддерживают Америку против России, хотят «ввести внешнее управление» Россией (о, если бы, если бы!..) и вообще – «предатели» и враги народа!… И те «симпатии» этого быдла утратить, которых нет и в помине!…
Трусость, как и было сказано. Омерзительные трусливые ничтожества – вот кто они такие, эти яшины и навальные (Яшин, хотя и не состоявший ни в одной из ныне незаслуженно-комплиментарно признанных «экстремистскими» структур Навального, был и есть, тем не менее, его лучшим другом). «Никакой реальной возможности противостоять физически государственному аппарату насилия у оппозиции нет, и быть не может», – обосновывает свою трусость и приспособленчество Яшин.
Ну да, правильно. Кто хочет – ищет способ, кто не хочет – ищет причину. О том, что дорогу осилит идущий, что населения в стране явно больше, чем членов карательных структур Системы, о том, что в бою оружие забирается у врага и в следующем бою обращается против него же – это ничтожество даже не подозревает. Подобные материи вообще выше его понимания и потому вне его кругозора.
«Гандистские методы не работают в условиях жестких диктатур, что хорошо подтверждается событиями в России и в Беларуси. Все-таки Ганди боролся против цивилизованных властей Великобритании, а чернокожие борцы имели дело с относительно демократической системой в США», – совершенно справедливо замечает там же, в комментариях, еще один вильнюсский политэмигрант – Всеволод Чернозуб.
Единственное, что утешает: а за что, собственно, они могли бы всерьез воевать с Путиным, если бы решились на это? За то, чтобы на кремлевский трон посадить Навального вместо Путина, а всё остальное – Систему, империю, захваченный Крым и Курильские острова – оставить как есть? За смену злого нынешнего начальника тюрьмы на более доброго – при том, что сама тюрьма ни под какое сомнение не ставится и по умолчанию продолжает существовать дальше, а мы все – дальше в ней сидеть? За то, чтобы провести «честные выборы», на которых тотчас же победят коммунисты – и начнут, под восторженный визг люмпенов и завистливого быдла, раскулачивать богатых и строить социализм?
Нет уж, нафиг-нафиг!..
Подонок Яшин хорошо знает сокрушительную силу ярлыка «террористы», наклеиваемого на политических оппонентов. Того самого ярлыка, который они, дешевые тюремно-имперские «оппозиционеры» вполне себе признавали и поддерживали 15-20 лет назад, когда он был наклеен на чеченский народ и служил главным обоснованием его геноцида. Быть самим «уничтоженными террористами» яшиным очень не хочется. Тем не менее, уничтожение «чеченских террористов» все эти яшины, навальные, немцовы, константиновы и пр. и пр. поддерживали вполне определенно и без колебаний. Хотя чеченцы, без сомнения, боролись не только за свою свободу, но и – даже помимо воли – за свободу для этих яшиных. Теперь, давно предав и продав чеченский народ, Яшин пишет «доклады», разоблачающие, что Кадыров не соблюдает в Чечне имперские российские законы, и требует его за это наказать…
Но не все так умственно убоги и безнадежны даже в этом затхлом болоте «российской оппозиции». Один из комментаторов пишет там же Яшину в ответ: «А неплохо бы звучало: «в ходе карательной операции Росгвардии уничтожено более 20 боевиков Навального, ещё 10 террористов задержано и дают признательные показания. Напомним, что в результате теракта навальнистов 4 ноября погиб губернатор Петербурга и все его замы»…
* * *
А тем временем еще один «оппозиционер» – друг Яшина и по совместительству журналист «Новой газеты» Илья Азар берет интервью у еще одного примечательного персонажа. Это Алексей Трифонов – руководитель центра по борьбе с так называемым «экстремизмом» (центра «Э») в Нижнем Новгороде. Отставной пес Системы, так сказать, пустившийся на пенсии в откровенность.
«Мы исполняем закон, который написан, мы обязаны, мы за это зарплату получаем, мы присягу давали», – это главная отмазка всех таких трифоновых. Они – как всегда – только исполнители, они ни при чем, все вопросы к «законодателю».
Но «законодатель», в том-то и дело, без этих трифоновых, без чекистов, пёсгвардейцев, «эшников» и пр. – ничегошеньки не может! Ну не получится из 450 депутатов Госдумы даже одного боеспособного полка ГУВД. Даже батальона не получится. А вот из этих мордоворотов – в шлемах ли, или в штатском, как обычно ходят «эшники», – получаются. Значит, корень проблемы именно в них. В исполнителях. Которым просто надо не давать исполнять – и строго спрашивать за уже исполненное!
«— А почему последний митинг 21 апреля в Нижнем не разгоняли?
— Скажу четко и честно, что перед каждым массовым мероприятием из центрального аппарата спускают указания действовать максимально корректно и вежливо. Но если есть провокации в отношении сотрудников — а в Москве кидали бутылки и драться начинали, — получают реакцию. Когда провокаций нет, то все нормально.
[…]
— На последних митингах в Москве и Нижнем не разгоняли людей, а в Питере очень жестко действовали…
— Значит, были провокации против ментов.
Вы, наверное, следили за «московским делом». Там в том числе судили человека за то, что он бросил бутылку, которая упала рядом с росгвардейцами, и они потом на полном серьезе приходили в суд и рассказывали, какой ужас они испытали от звука упавшей рядом бутылки. Это же просто стыдно, нет?
— Стыдно не стыдно, но сегодня в него бутылку кинули, а завтра полетят петарды или гранаты. Нельзя это спускать. Власть должна показывать зубы, особенно силовые структуры. Надо совершенно четко объяснить, что нельзя поднимать руку на сотрудника.
[…]
Даже если так, то давать за такое три года нельзя.
— Понимаешь, я, может, где-то и вижу перебор, но я совершенно четко понимаю, что нельзя поднимать руку на сотрудников, нельзя вмешиваться в их работу. Разное бывает — силовики не святые, и преступления, бывает, совершают, но во время работы трогать их нельзя. Ни руки на них поднимать, ни стаканчики в них кидать, потому что если такое будет сходить с рук, то завтра у нас будет майдан».
Во-о-о-от!!! Вот он – момент истины!!! «НЕЛЬЗЯ ПОДНИМАТЬ РУКУ НА СОТРУДНИКОВ»! Это и есть главное, чего они боятся! Они боятся, что их начнут бить, а то и вообще убивать!
И именно это и надо делать! «Противостоять физически государственному аппарату насилия», – как выражается Яшин. Причем по нарастающей, в геометрической прогрессии: сегодня – одного мусора, завтра – двух, послезавтра – четырех, и т.д. Населения в России все равно во много раз больше, чем всех «сотрудников» всех «силовых структур» вместе взятых. И если население откроет на них охоту, начнет этакое северное городское (преимущественно) сафари – днем и ночью, на них самих, на их жен и на их детишек, по месту их работы и по месту жительства, с автоматами и с пистолетами, с «травматами» и с дробовиками, даже с топорами и велосипедными цепями, у кого больше ничего нет, – то они не устоят.
Государство не устоит.
Физическое уничтожение «силовиков», псов Системы – и есть та самая иголка, в которой заключена смерть этого полоумного имперского Кащея…
Жизнь – самое ценное, что есть у каждого человека. Все прочие ценности по умолчанию вторичны по сравнению с ней. Как только они поймут, что жизнь дороже любой зарплаты, любой ранней (как у Трифонова сейчас) пенсии, любых погон – и начнут разбегаться из «органов», срывая погоны и выбрасывая удостоверения, и прятаться там, где их никто не знает, – и путинский, и лукашенковский режимы можно считать более не существующими. Если не будет тех, кого диктаторы посылают разгонять, избивать, арестовывать, конвоировать, пытать, калечить, убивать – эти режимы автоматически превращаются в ничто. В пыль. В жуткое воспоминание истории, наподобие режимов Сталина или Ивана Грозного.
Один (n+первый) физически уничтоженный сатрап и каратель – залог деморализации еще десяти, а то и двадцати своих пока еще живых сослуживцев. Деморализации – и желания бросить ставшую чересчур опасной службу. И дезорганизации всей работы этих карательных структур и подразделений.
«…А завтра полетят петарды или гранаты.» Законы химии, между прочим, вечны – и рецепт тех ручных бомб, которую Гриневицкий кинул в 1881 году под ноги Александру II, а Каляев в 1905-м – в карету его сына, великого князя Сергея Александровича, вполне действителен и сегодня…
«Не считай дней. Не считай верст. Считай одно: убитых тобою ментов. Убей мента! – это просит старуха-мать. Убей мента! – это молит тебя дитя. Убей мента! – это кричит родная земля. Не промахнись. Не пропусти. Убей!», – слегка перефразируя Эренбурга.
«Так убей же хоть одного!
Так убей же его скорей!
Сколько раз увидишь его,
Столько раз его и убей!» (с)
Для этого не нужно никакой «оппозиции» – нужно Сопротивление. И давно уже нужно.
В любой современной спецслужбе есть подразделения, коротко именуемые как-то вроде «антитеррор». Сопротивление путинской и лукашистской тирании должно непременно включать в себя подразделения «антиспецслужбы», «антиполиция», «антитюремщики» и т.д. Истребительные подразделения. «Отряды 317» – по номеру соответствующей статьи УК РФ.
Никаких других путей к Свободе нет. Проверено методом исключения.
Трифонов недаром ссылается на «законодателя» – дабы отвести вину от себя и своих кровавых подручных. Но – законы не действуют сами по себе, особенно карательно-запретительные политические законы, предписывающие годы лагерей за «экстремизм» и тому подобные мыслепреступления. К соблюдению этих заведомо преступных законов, не имеющих вообще никакого права на существование, принуждают именно центры «Э», ФСБ, пёсгвардия, менты, ФСИН-овские тюремщики и тому подобные государственные «силовые структуры».
Это делает любого их сотрудника, просто по факту работы в данных структурах, совершенно законной мишенью для любого сторонника свободы. Принимая законы об «экстремизме» или «терроризме» типа нынешних российских – государство уже самим фактом их принятия объявляет всем нормальным людям, всем, кто любит свободу и не хочет становиться государственным рабом, войну. Наносит первый удар наотмашь в лицо. Бросает перчатку.
Ответ – за Сопротивлением (которого нет!..). Не только боевая задача, но и долг чести – поднять ее. Принять этот неравный бой. И победить в нем.
Запретительные тоталитарные законы существуют только благодаря «силовикам» – и падают только вместе с «силовиками». Точнее – вместе с трупами уничтоженных «силовиков».
Свобода добывается только в бою и оплачивается только кровью. Это аксиома, проверенная сотнями лет и тысячами поражений. Эта аксиома – главный ночной кошмар как карателя Трифонова, так и «оппозиционера» Яшина.
По отношению к этой аксиоме – они по одну сторону баррикад.
Борис СТОМАХИН