Захват чеченскими террористами театра на Дубровке в конце октября 2002 года – одно из самых страшных событий путинской эпохи. Оно по-прежнему вызывает ужас не только из-за количества убитых – больше 130 человек, – но, в первую очередь, из-за того, что почти все они стали жертвами штурмующих, якобы пытавшихся спасти заложников.
Еще страшнее то, что власти изначально демонстративно заблокировали расследование событий, намеренно убив не сопротивлявшихся террористов, вместо того, чтобы захватить их и судить. Из репортажей с места событий сразу было ясно, что в театре произошло что-то непонятное. Что, если исходить из официальной версии, действия участников событий логически необъяснимы.
Например, непонятно, зачем было пускать газ, который убил много заложников, но заведомо не мог мгновенно обезвредить террористов, угрожавших взорвать зал, в случае штурма. Если взрывчатка у них была настоящая, то пуск газа должен был привести только к мгновенному взрыву, похоронившему бы всю тысячу находившихся в зале людей. Что, скорее всего и входило в планы штурмующих – если они конечно не знали о том, что взрывчатка не настоящая. А если знали, то зачем было потом врать, что что угроза взрыва была… То, что власти не сочли нужным заранее позаботиться о спасении жизней отравленных газом людей, как раз не удивительно – это вполне в их духе.
Еще более зловещей вся эта история стала выглядеть после того, как усилиями Александра Литвиненко и Анны Политковской в 2003 году выяснилось, что среди террористов был агент-провокатор российских спецслужб Ханпаш Теркибаев, покинувший помещение театра до штурма. Судя по всему, он играл роль наводчика.
Через полгода, осенью 2003 года, после публикации в «Новой газете» интервью Анны Политковской с Теркибаевым, он якобы погиб в автомобильной катастрофе в Чечне – так и не вызвав при жизни интереса к своей персоне у российских следственных органов. Шестого октября 2006 года в Москве была убита Анна Политковская, а почти через месяц, первого ноября 2006, в Лондоне был отравлен полонием и через три недели умер Александр Литвиненко. Это преступление было раскрыто английской полицией, но убийца – сотрудник ФСБ Андрей Луговой — оказался для нее недоступен и сейчас заседает в качестве депутата в Государственной думе РФ.
Поверить, в то, что все эти события не связаны между собой, у меня не получается.
С момента захвата театра на Дубровке прошло 17 лет. Сегодня мы знаем о том, что тогда произошло ненамного больше, чем в тот момент, когда из здания театра начали выносить отравленных газом заложников.
Никаких следов расследования теракта во время спектакля «Норд-Ост» не существует. На мой взгляд, это означает только одно – государство в расследовании не заинтересовано и ответов на возникшие в первый же момент вопросы мы от него не получим. Однако вопросы никуда не делись.
Предлагаю читателям два старых, но на мой взгляд, более чем актуальных материала, посвященных этой теме.
Статья «Театр военных действий» была написана по свежим следам осенью 2002 года и опубликована в берлинской газете «Европа-Экспресс» – сразу же после того, как российские омоновцы штурмовали захваченное террористами здание театра на Дубровке в Москве. Статье предшествовало интервью русскому берлинскому телевидению приблизительно такого же содержания.
И статья, и интервью вызвали множество откликов, часто крайне негативных. Основная претензия звучала так: «Как автор посмел усомниться в том, что террористов надо было всех убить любой ценой? Он не патриот и не любит Россию!».
Авторы таких откликов не только не пытались отвечать на вопросы, заданные в статье, но и не допускали мысли, что их вообще можно было задавать.
Интервью с бывшим сотрудником ФСБ Александром Литвиненко, автором книги «ФСБ взрывает Россию», было взято весной 2004 года и опубликовано в апреле того же года в газете «Европа-Экспресс».
Основной темой интервью был арест в Катаре киллеров ФСБ, застреливших в феврале 2004 года одного из руководителей чеченского сопротивления Зелимхана Яндарбиева и взятых с поличным.
В разговоре всплыла ситуация с «Норд-Остом». Литвиненко изложил свою версию событий, показавшуюся мне в первый момент совершенно фантастической. Во второй – уже гораздо менее фантастической. И, что главное, логичной и непротиворечивой.
Опрокинуть эту версию может только другая, альтернативная официальная версия событий, опирающаяся на результаты расследований. Ее пока нет.
Театр военных действий. Вопросы, на которые придется отвечать
«Европа Экспресс», №44, октябрь 2002 г.
Вопросы начали появляться сразу. В первые же минуты после штурма здания театра. Еще до того, как успели отзвучать официальные поздравления иностранных правительств с успешным окончанием драмы. Много вопросов, на которые организаторы штурма не ответили сразу и на которые вряд ли добровольно – и главное честно – ответят в будущем. Попробуем перечислить самые главные вопросы.
Первая загадка – газ, от которого погибли заложники и благодаря которому удалось беспрепятственно перестрелять террористов. Его состав власти не сообщили даже собственным врачам, которые пытались и до сих пор пытаются спасти пострадавших при штурме. Не обеспечили противоядием. Почему? То ли химический состав газа секретен, то ли газ запрещен к применению, то ли разрабатывался вопреки международным договоренностям. Почему, зная какое действие может оказать газ, не были предусмотрены соответствующие медицинские мероприятия. Не смогли за двое суток найти по всей России по два врача на каждого заложника, чтобы начать немедленно откачивать? Или не посчитали нужным?
Следующий вопрос – был ли штурм реакцией на начавшийся расстрел заложников или запланирован изначально? Представитель ФСБ заявил, что расстреливать начали, и поэтому начался штурм. Доказательства отсутствуют. Наоборот, заложники показывают обратное. Тогда зачем лукавить? Не сообразили, что версия лопнет на следующий же день? И это ФСБ?
Был ли бой между террористами и спецназовцами? Похоже, что не было. Значит кто-то отдал приказ чеченцев расстрелять в любом случае, даже если не будет сопротивления. Кто? Такой приказ заведомо преступен. Он означает казнь без суда и следствия. И главное –зачем? Смерть преступников противоречит интересам следствия. От живых террористов можно было бы получить полные сведения о подготовке теракта, о том как они попали в Москву, о том, кто сообщники, кого подкупали, как пронесли в здание взрывчатку. Эти сведения сделали бы ненужными тотальные облавы на всех московских чеченцев, начавшиеся практически сразу после штурма.
Убить оказалось важнее. Для устрашения? Но смертники и сегодняшние, и завтрашние, к смерти и так готовы. А может быть просто не желали выводить их на суд? Ведь любой суд был бы вынужден публично вникнуть в семейную историю каждого, чтобы определить вину. Пришлось бы выяснять, что заставило молодых женщин пойти на такой жуткий шаг. И тогда, вполне вероятно, могла бы выявится картина деятельности федеральных войск, перед которой померкло бы преступление террористов. В таком случае пятьдесят безымянных трупов в черном – гораздо удобнее. Проще сделать одного Буданова козлом отпущения.
Следующий вопрос: почему, когда начался штурм, никто из террористов не привел в действие бомбы? Время у них было. Либо и не собирались этого делать, либо на самом деле это были не настоящие бомбы, а муляжи. Косвенное подтверждение тому – неестественная скорость, с которой было обезврежено множество зарядов общим весом в две с лишним тонны взрывчатки. Среди первых репортажей – съемка пустого зрительного зала с рассаженными в разных местах телами застреленных женщин с поясами смертников. Вряд ли они могли так сидеть с самого начала. Ведь ряды были заполнены находящимися без сознания люди, которых надо было выносить. Значит инсценировка? Значит так и ворочали трупы вместе со взрывчаткой? Не боялись?
И последнее – почему было бы не спасти всех, действительно пойдя на переговоры с Масхадовым? А ничего другого террористы не требовали. Это единственный вопрос, на который Путин ответил сам – «Россию нельзя поставить на колени». То есть, с террористами можно разговаривать только пулями. Беда в том, что люди, уцелевшие в зачистках и фильтрационных лагерях, рассуждают точно также. Получается замкнутый круг.
«Ложь не может быть государственной тайной»
Берлинский журналист Дмитрий Хмельницкий беседует с автором книги «ФСБ взрывает Россию» Александром Литвиненко.
«Европа Экспресс», №15, апрель 2004 г.
– Александр Вальтерович, как вы расцениваете ситуацию с арестом советских агентов в Катаре?
– Когда произошло убийство Яндарбиева я сразу сказал, что этот теракт совершили российские спецслужбы. Потому, что, кроме них, Яндарбиев совершенно никого не интересовал. Не было у него никаких долгов и никаких кровников, поскольку он никого не убивал. Сразу после его гибели российские средства информации начали повторять: «ликвидирован, ликвидирован…» А спецслужбы отмалчивались, и ни на какие информационные источники, которые практически обвиняли их в убийстве, не подали в суд. Было только небольшое заявление разведки о том, что они к этому отношения не имеют.
Буквально на следующий день после задержания офицеров ФСБ со всех экранов и сайтов моментально исчезло сообщение о ликвидации Яндарбиева, как будто ничего не случилось. Дней через пять Катар заявил, что это офицеры российских спецслужб. И начался скандал.
После того, как экс-министр иностранных дел Иванов подтвердил, что все три задержанных – сотрудники спецслужб стало понятно, что эти люди серьезно попались. Поскольку подобные заявления для дипломатической практики – это нонсенс.
Затем ФСБ арестовала двух катарских спортсменов, борцов, которые транзитом ехали из Белоруссии в Сербию. Спортсменов фактически взяли в заложники. Если бы офицеры ФСБ, которые сидят сейчас в Катаре в тюрьме, были бы реально невиновны, то следовало бы лишь дождаться суда и их автоматического освобождения. Я решительно не понимаю, для чего Катару фабриковать уголовное дело в отношении российских спецслужб.
– Как вы считаете, что означает для России ситуация в Катаре во внешнеполитическом смысле?
– Надо понимать, что в Катаре сидят лишь непосредственные исполнители этого теракта, а заказчики – Путин и Патрушев. Перед выборами 1996 года были взрывы в метро. Кстати, сейчас уже не ищут их организаторов. В 1999-м были взрывы домов – опять о заказчиках никто не вспоминает. Осуждены два человека, которые просто перевезли взрывчатку из пункта А в пункт Б. Сейчас перед выборами новый теракт – взрыв в метро. И посмотрите, сразу после взрыва выступил Путин по телевизору и тут же, бездоказательно обвинил Масхадова. Ровно через два часа. Нам, говорит, не надо никаких доказательств, мы знаем, это сделал Масхадов.
Похоронили убитых, показывают по телевизору плачущих родственников, и буквально на следующий день взрывается Яндарбиев в Катаре. И нам заявляют, что ликвидирован один из лидеров чеченского сопротивления, один из самых опасных террористов Чечни. Что это? Это синхронизация.
Мое мнение – те, кто взрывали московское метро, планировали убийство Яндарбиева. И первое, и второе было нужно Путину в связи с предвыборной кампанией, чтобы показать, что он жесткий лидер, который найдет врагов в любой точке планеты и накажет их. Я напрямую связываю убийство Яндарбиева со взрывом московского метро.
– А какой все-таки смысл был убивать Яндарбиева?
– Думаю, что это такая политическая технология. Путин осваивает тоталитарную модель. Яндарбиев вообще ничем не угрожал России, не занимался терроризмом. Это был человек, который писал книги и стихи. Для чего надо было убивать именно его? Во-первых, в Катаре убить проще, чем в Англии. Если бы они убили Закаева в Лондоне, то у них с англичанами были бы большие проблемы. А Катар – маленькая страна, арабов они за людей не считают.
– Но ведь этот теракт непременно приведет к тому, что отношение к Путину в мире значительно ухудшится.
– А ему это и надо. Вы что, не понимаете? Он сам выстраивает такую модель. Путин стремится к тотальному контролю. Когда он пришел к власти, он начал выстраивать вертикаль власти. Сначала он поставил в строй средства массовой информации, – тех, кто его привел к власти. Он же понимает, что, если сегодня они из мальчика сделали президента, то завтра может быть наоборот. Он выгнал Березовского, выгнал Гусинского, отобрал у них СМИ.
После этого он выстроил вертикаль в парламенте и в Совете Федерации, разогнав его. То есть, вертикаль губернаторов. Приняли закон, по которому прокурор может посадить избранного губернатора.
После этого он начал выстраивать вертикаль финансов. То есть, всех олигархов – к ногтю, как у нас это называется. Посадил Ходорковского. А после выборов он начнет выстраивать вертикаль политическую. В политике будет выжженое поле. В России не останется ни одного порядочного человека, который мог бы хоть какую-то конкуренцию создать Путину.
Когда он выстроит эту тоталитарную систему до конца, деньги из России побегут. Они уже побежали. В России будет обнищание. А когда не будет опять ни еды, ни машин, ни зубной пасты, ни носков, кто в этом будет виноват? Не Путин же, правильно? А Запад. Так вот теперь Путину нужен Запад в качестве врага. Его это устраивает. Зачем ему друг Запад? Ведь вертикаль должна пройти через каждый карман российской семьи. А если в России будут гулять доллар и евро, то каждую семью под контроль не возьмешь. Значит, надо отменять валюту, закрывать границы. Границы и так потихоньку закрывают, людей, имеющих контакт с иностранцами, подозревают в шпионаже.
Знаете, какое обвинение выдвинули сейчас Трепашкину (адвокат, бывший сотрудник КГБ СССР, ФСБ России и налоговой полиции — CDN)? Будто мы с Березовским встречались с агентами МИ-5 и по их заданию поручили Трепашкину собирать материалы о том, что ФСБ взрывала дома. Чтобы дискредитировать ФСБ. Вы понимаете, какой это бред и абсурд? Зачем МИ-5 дискредитировать ФСБ? На хрена МИ-5 это ФСБ вообще сдалось? Оказывается, Трепашкин сидит в тюрьме (освободился в 2007 — CDN), как агент МИ-5. А Трепашкин в суде представлял родственников погибших.
– Как бы Вы могли объяснить тот факт, что катарский скандал почти не получил освещения в западных СМИ и не поминается европейскими политиками?
– В течение длительного времени западные лидеры утверждали, что они друзья Путина. А убийство Яндарбиева и захват заложников в Москве совершены по личному указанию президента России. Европейские лидеры испугались – они не знают, что делать. Не могут же они сказать: а мы ничего не знали! Как это не знали? А разведка ваша? У вас что, разведки нет? Вы что, не видите, что происходит в Москве? Хотя, по сути они уже начинают дистанцироваться от Путина.
–Что могут сделать российские власти с арестованными в Москве катарскими спортсменами?
– Ничего не сделают. Если бы мои слова смогли дойти до руководства Катара, я б им посоветовал не реагировать на бандитские вылазки российских спецслужб и российского руководства, а просто напросто довести дело до суда. Осудить этих сотрудников ФСБ публично, доказательства распространить во всем мире, а потом сказать: вот теперь мы можем этих террористов поменять на своих граждан. Или потребовать публичного суда над теми в Москве. И пусть суд предъявит доказательства того, что эти спортсмены – террористы. Вот что надо делать. Олимпийский комитет должен сказать свое слово: либо Россия немедленно выпустит этих спортсменов, либо российская сборная не будет допущена на Олимпийские игры.
Сколько было терактов в мире с 1950 по 1991 годы? Ведь за всеми стоял КГБ. Мы знаем, например, что лидер террористов Палестины Ваид Хадат был агентом КГБ с 1968 года. После того, как КГБ в 1991-м распалось, терроризма не было. До 1996 года. Знаете почему? Потому что в 1996-м в руководство спецслужб пришли те люди, которые занимались терроризмом во времена КГБ. И сейчас во главе и разведки, и ФСБ стоят они же. И опять начался терроризм.
Если завтра разогнать российские спецслужбы, то и русской мафии не будет, и терроризма не будет. Закончится в один день.
– Согласитесь, что организация убийства политического противника за границей – это из ряда вон выходящее событие. Россия, кажется, первый раз на этом засветилась.
– ФСБ сегодня просто переносит методы террора и захвата заложников, которые уже 12 лет используются в России и в Чечне, на территории иностранных государств.
Это вполне в их духе. Я в свое время добыл доказательства того, что российские спецслужбы взрывали дома и организовывали другие террористические акты на территории России. Например, в конце 1993 года, при попытке взрыва железнодорожного моста через реку Яуза, погиб капитан Шеленков. За взрыв автобуса у ВДНХ в 1994 года был задержан, арестован и позже осужден агент ФСБ подполковник Воробьев. Кстати, генерал ФСБ, руководитель одного из крупнейших департаментов, обратился к судье с просьбой дать как можно меньший срок.
У меня есть доказательства причастности ФСБ к взрывам жилых домов в Москве. Известно, что человек, который арендовал подвалы на улице Гурьянова на Каширском шоссе, Владимир Романович,– агент ФСБ. Адвокату, который это доказал, Михаилу Трепашкину, подбросили пистолет и посадили.
В Рязани жильцы дома случайно обнаружили взрывчатку в подвале. Рязанская милиция и рязанский ФСБ буквально по горячим следам арестовали людей, которые заложили эту взрывчатку – ими оказались сотрудники центрального аппарата ФСБ, после чего Патрушев нам заявлял с экранов телевизоров, что это учения, а в мешках был не гексоген, а сахар.
У меня есть доказательства того, что российские спецслужбы связаны с «Аль-Кайедой». В «Аль-Кайеде» есть такой террорист, таджик Намангани. С 1989 по 1991 он проходил специальную подготовку в учебном лагере Первого главного управления. Ныне лагерь называется ОУЦ – отдельный учебный центр – и принадлежит ФСБ. Лагерь расположен в Московской области недалеко от Балашихи. Второй человек в «Аль-Кайеде», Завахири, который находится постоянно рядом с бин Ладеном, в 1998 году проходил специальное обучение в ФСБ на территории Дагестана. После чего Завахири из Дагестана направился прямиком к бин Ладену, которого раньше не знал и никаких дел с ним не имел. Бин Ладен его принял. Сейчас Завахири – второй человек в «Аль- Кайеде».
– Обычно провалившиеся офицеры спецслужб молчат. Почему, на ваш взгляд, заговорили люди, задержанные в Катаре.
– В Катаре за терроризм – смертная казнь. Отрубают голову. Сначала задержанные молчали, не говорили, что они офицеры спецслужб, и Россия их бросила. Просто кинула и все. И они поняли, что если они не сознаются, что они офицеры спецслужб, их и казнят там. Тогда они признались. То есть, по сути, начали шантажировать Патрушева и Путина. Мол, вытаскивайте нас, а не то мы все расскажем. Патрушев с Путиным перепугались, устроили международный скандал и задержали катарских спортсменов. Кажется, что это нелепо, глупо? Да, это было бы глупо и нелепо, если бы бы Патрушев с Путиным были невиновны. А теперь представьте себе, что задержанные в Катаре взрывали дома, участвовали в Норд Осте, ведь в ФСБ группа, которая этим занимается небольшая. И вот сейчас задержанные офицеры начнут все рассказывать…
– Когда было совершено убийство в Катаре, почему-то вспомнился «Норд-Ост». За полтора года расследования нет никаких сведений о его ходе…
– «Норд-Ост» – одна из самых больных точек Путина. Объясню, почему. Что предшествовало «Норд-Осту»? Поездки Закаева в европейские страны, встречи в европарламенте, прием у Карлы дель Понте. Она объясняла Закаеву, как я понимаю, как можно предать суду за военные преступления. Ведь то, что происходит в Чечне – самый настоящий геноцид. Там уничтожена четверть населения. После встречи Закаева с дель Понте, у Путина, очевидно, была очередная истерика в Кремле, и они начали готовить это преступление. Как раз с началом работы конгресса чеченцев в Дании был осуществлен захват «Норд Оста». Мы тщательно пытались разобраться в этом деле и установили следующее.
Рядом с Бараевым все время находился некий Ханпаш Теркибаев. В последнюю ночь, перед тем, как российский спецназ пустил отравляющий газ в здание и начал штурм, Ханпаш поднялся на крышу и начал стрелять из автомата в воздух. Тут же было заявлено, что террористы расстреливают заложников. Ведь это понятно: для того, чтобы пустить газ и начать штурм, нужны какие-то основания. Если террористы не расстреливают заложников, надо вести переговоры об их освобождении, это ведь мировая практика. И очень часто, кстати, террористы заложников отпускают. Кстати, в субботу Бараев собирался заложников отпустить.
– Откуда это известно?
– Я разговаривал с Ахметом Закаевым и с другими людьми, и знаю, что была достигнута договоренность с Бараевым в субботу утром заложников отпустить. Закаев и Масхадов были крайне возмущены захватом «Норд-Оста». Закаев через радиостанцию «Немецкая Волна» от имени президента Чеченской Республики обратился к группе чеченцев, находящихся в театре «Норд-Ост» с требованием прекратить дискредитировать Чечню в глазах мировой общественности и немедленно отпустить всех заложников без всяких предварительных условий, так как эти методы борьбы для чеченского руководства совершенно неприемлемы.
Кстати, уже позже датчане арестовали Закаева именно за то, что Россия прямо обвинила его в организации захвата заложников в «Норд-Осте». Они надеялись получить Закаева под шумок, а когда правоохранительные органы Дании начали досконально разбираться во всем этом деле, то Данию начали обвинять в поддержке мирового терроризма и оказывать на эту маленькую страну политическое и экономическое давление. Когда выяснилось, что доказательств против Закаева в российской прокуратуре нет, то обвинения в захвате заложников они быстренько поменяли на обвинения в расстреле священника, а когда выяснилось, что и священник жив и здоров, то обвинили его в убийстве 300 милиционеров и в том, что он отстрелил одному алкоголику три пальца. Российская прокуратура проиграла все суды – и в Англии, и в Дании.
– Ходили какие-то слухи о связи Яндарбиева с террористами, захватившими «Норд-Ост», о том, что он переговаривался с Бараевым.
– Там была интересная ситуация. Когда Закаев был в Копенгагене, подошел к нему один из участников конгресса, дал телефон и сказал: «Вот тебе телефон Бараева, позвони ему». Точно по этой же схеме действовали с Яндарбиевым – дали ему телефон Бараева. Закаев тогда не стал звонить, понимая, что это провокация, а Яндарбиев позвонил. Насколько мне известно, он поговорил с Бараевым и потребовал, чтобы тот освободил заложников.
Кстати, именно Яндарбиеву удалось добиться того, что Бараев принял решение заложников отпустить. Бараев обещал Яндарбиеву в независимости от результата переговоров всех заложников отпустить в 11 часов утра следующего дня, после чего принять бой в здании театра. И именно из этого прослушанного разговора Яндарбиева с Бараевым, Путину и Патрушеву стало известно, что на следующий день чеченцы заложников собираются отпустить и погибнуть в неравном бою. Но российской власти не нужны были чеченцы герои, им нужны чеченцы террористы и фактически за несколько часов до освобождения заложников Путин и Патрушев приказали применить против женщин, детей и стариков отравляющий газ. После этого заявили, что Яндарбиев чуть ли не управлял Бараевым. Извините, но ведь любой человек может позвонить террористу (если ему дали телефон) и потребовать отпустить заложников. Это можно только приветствовать, правильно?
– Вы полагаете, что Бараева с командой использовали «втемную»?
– Я хочу рассказать о Теркибаеве. Бараев с командой приехали из Чечни. Они совершенно не знали Москвы. Их встретили московские чеченцы. Так вот, тот московский чеченец, который их встретил и разместил, был Ханпаш Теркибаев. После того, как он стрелял на крыше, к нему поднялись бойцы «Альфы». Теркибаева вывели, пустили затем отравляющий газ (это был боевой отравляющий газ и, когда его пускали, знали, как он на людей подействует), отравили 130 человек и объявили, что это успешная операция.
Теркибаев выжил и через несколько месяцев появился на сессии «ПАССЕ» в присутствии Рогозина. Тогда мы немедленно подняли шум. Журналистка Анна Политковская взяла у него интервью. Он подтвердил, что был в «Норд Осте». Анна вспомнила его. После этого начался скандал. ФСБ молчала, прокуратура Теркибаева не задержала, и не допросила, и Теркибаев исчез. Буквально месяца полтора-два назад ФБР заявило, что они желают допросить Теркибаева. ФБР ведет расследование по делу захвата заложников, поскольку там погиб гражданин Соединенных Штатов. И через несколько дней после этого заявления, Теркибаев погиб в автокатастрофе. На территории Чечни.
– А расследование на нуле? Оно даже формально не ведется?
– Я не знаю. Послушайте, там же убили всех, в том числе и женщин-чеченок, которые не оказывали никакого сопротивления. Расстреляли спящих. Какое может быть расследование, когда всех подозреваемых, всех свидетелей расстреляли?
– А есть доказательства того, что у них реально была взрывчатка?
– Нет. Есть информация о том, что взрыватели были не в рабочем состоянии. С момента пуска газа до начала штурма прошло 30 – 40 минут. Если бы террористы захотели взорвать театр, они бы это сделали. Я полагаю, что операция проходила под контролем ФСБ. Всю эту группу вело ФСБ через свою агентуру. Агентами были Теркибаев и Абубакар. Кстати, адвокат Михаил Трепашкин в свое время служил в ФСБ и вел дело на Абубакара. Абубакар жил в гостинице «Салют», ведомственной гостинице МВД. Директор этой гостиницы – чеченец, а замдиректора – генерал-лейтенант КГБ Баданцев. Абубакар был связан с Баданцевым. Трепашкин завел на них уголовное дело, часть группы арестовал, после чего Патрушев лично выгнал Трепашкина из органов, а всех задержанных преступников отпустили.
– Когда это было?
– Это было в 1996 году. За полгода до «Норд Оста» Абубакар снова появился в Москве. Трепашкин об этом узнал и предупредил полковника ФСБ Шебалина, что эти бандиты снова в Москве, и очевидно что-то готовят. ФСБ сделала вид, что ничего не знает и не может их установить. Трепашкин назвал номер сводки наружного наблюдения. ФСБ эту сводку наружного наблюдения подбросила Трепашкину в квартиру вместе с 13 патронами, затем у него провели обыск и завели на него уголовное дело за выдачу сведений, составляющих государственную тайну. А эту бандитскую группу не тронули. После этого Абубакар появился в «Норд Осте». Трепашкин возмутился: я же еще полгода назад предупреждал, что он в Москве! Следователь, который вел дело, пригласил Трепашкина в морг для опознания тела Абубакара, но Трепашкин его не нашел. Среди убитых не было и Ханпаши Теркибаева. И Абубакар и Теркибаев были вместе с Бараевым.
– А за что тогда на Абубакара завели дело?
– Тогда за ним числилось семь убийств, незаконная торговля оружием – в Жуковском задержали самолет с оружием, который он отправлял в Чечню. Его самого задержали во время рэкетирования банка «Сольди». А вместе с ним был задержан полковник из Генерального штаба, генерал ГРУ и старший лейтенант милиции. Это было в Москве, у меня даже фамилии этих людей есть.
В книге «ФСБ взрывает Россию» мы с Юрием Фельштинским.подробно все описали. Если я лгу – пусть привлекают за клевету. Книга издана и по-русски, и по-английски. Кстати, знаете, что случилось с книгами в Москве? Их конфисковали и признали, что в них содержится государственная тайна. То есть, государственная тайна состоит в том, что ФСБ взорвала дома. Значит, не брехня. Ложь не может быть государственной тайной.
Дмитрий ХМЕЛЬНИЦКИЙ