РПЦ ГБ Московская патриархия отметила 80-летие. Как родилась симфония церкви, власти и государственной безопасности

Воссоздание Московской патриархии «на новых началах» состоялось в начале сентября 1943 г., в переломный момент Второй мировой войны. 12 сентября на патриарший престол был возведен митрополит Сергий (Страгородский), которого за неделю до этого Сталин пригласил в Кремль. Это событие вошло в историю как «сталинский конкордат». О чем говорили на той встрече? Зачем тирану понадобилось «возрождать церковь»? И как созданная тогда модель церковно-государственных отношений укрепляет дух СВО? Об этом пишет «Новая газета».

Освящая СВО именем Божиим от лица 1000-летней православной традиции, РПЦ на самом деле обладает очень спорными правами на нее. С точки зрения вероучения и обрядов она как будто следует этой традиции (хотя и тут есть вопросы), но с точек зрения канонического права и исторической науки современной РПЦ всего 80 лет. Ее легальное существование «благословил» в ночь на 5 сентября 1943 г. в Кремле Иосиф Сталин.

Накануне

В момент нападения фашистской Германии на СССР православие в Союзе было разделено на ряд течений, каждое из которых после Большого террора 1937–38 гг. было представлено горсткой архиереев и несколькими десятками действующих храмов.

• Самой близкой к власти считалась «красная» обновленческая церковь, но она не пользовалась популярностью в народе.
• «Соборная» григорианская церковь сохранила лишь несколько храмов. «Сергиевская ориентация», на которую и сделает ставку Сталин, имела четырех архиереев во главе с престарелым Сергием (Страгородским).
• Независимость от власти сохраняла Истинно-православная, или катакомбная церковь, которая еще в начале 30-х была вынуждена перейти на нелегальное положение. Почти весь ее епископат был уничтожен, но множество верующих, особенно в сельской местности, окормлялось у ее священников или наставников-мирян.
• Уцелели и несколько ветвей старообрядчества с несколькими легальными приходами…

Вечером 14 октября 1941 г. с товарных путей Казанского вокзала отправился на восток эшелон, к которому прицепили «церковный вагон». В эвакуацию в соседних купе ехали сразу все лидеры легальных советских церквей — Сергий, обновленческий митрополит Александр Введенский, старообрядческий архиепископ Иринарх и пара баптистских пасторов. Вагон следовал в Чкалов (ныне Оренбург), но из-за тяжелой болезни Сергия, случившейся в дороге, его перенаправили в Ульяновск, который неожиданно стал временной церковной столицей СССР.

Первые намеки на смягчение сталинской политики в отношении церкви и на выбор именно «сергиевской ориентации» появились в 1939 г., когда встал вопрос об интеграции сотен православных приходов, оказавшихся в составе СССР после «освобождения» западных Украины и Беларуси, а год спустя — после «присоединения» государств Балтии.

В течение первых двух лет войны Сергий издал более 20 «патритотических» воззваний, пытаясь религиозно объяснить смысл борьбы с захватчиками. В 1942 г., впервые в советской истории, госиздат выпустил церковную книгу — «Правда о религии в России», естественно, под редакцией Сергия. Ну в каком смысле церковную?

Эту тему Сергий обозначил еще в своем интервью 1930 г., где утверждал, что все репрессированные в СССР епископы и священники пострадали не за свою веру, а «в общем порядке» — за уголовные преступления.

В конце 1942-го центральные газеты впервые опубликовали приветствие Сталину от Сергия в связи с 25-летием революции, а митрополит Николай (Ярушевич) вошел в чрезвычайную комиссию по расследованию преступлений немецких оккупантов. В немногих оставшихся на неоккупированных территориях приходах собирались огромные суммы «в помощь фронту» — на эти деньги были созданы танковая колонна Димитрия Донского и авиаэскадрилья Александра Невского.

Непосредственный контекст сталинскому «конкордату» задала подготовка к Тегеранской конференции 1943 г. и к открытию второго фронта. Союзников категорически не устраивала перспектива распространения воинствующего атеизма на пол-Европы, которая в случае победы переходила под советский контроль.

Встреча

Сергий и митрополиты Алексий (будущий патриарх Алексий I) и Николай, составлявшие его ближайшее окружение, чувствовали приближение встречи. На праздник Успения их внезапно вызвали из эвакуации, и 31 августа они уже были в Москве — в скромном деревянном домике патриархии в Бауманском переулке. Днем 4 сентября там раздался ожидаемый с нетерпением звонок: полковник госбезопасности Георгий Карпов, отрекомендовавшись «представителем Совнаркома Союза», пригласил митрополитов в Кремль. Он звонил с Ближней дачи Сталина в Кунцеве, где только что закончилось совещание с участием Маленкова и Берии. На нем вождь огласил свое решение: создать Совет по делам РПЦ при Совнаркоме во главе с начальником 4-го отдела (по борьбе с церковно-сектантской контрреволюцией) III Секретно-политического управления НКГБ СССР Карповым.

Встреча началась в 12-м часу ночи в подчеркнуто официальной обстановке, в кремлевском кабинете председателя Совнаркома. Присутствовали также Молотов и Карпов. О содержании разговора мы знаем из записки последнего, открывающей 1-е дело 1-й описи фонда 6991 («Совет по делам религий») в ГАРФе.

Беседа продолжалась 1 час 55 минут. Сталин похвалил «патриотическую деятельность церкви» и предложил изложить «насущные вопросы». Сергий начал с «вопроса о центральном руководстве церкви», имея в виду необходимость избрания патриарха, которого в СССР нет уже более 18 лет. Выборы решили провести на Архиерейском соборе.

Карпов взялся обеспечить доставку архиереев самолетами, и собор назначили на 8 сентября.

Далее обсудили подготовку кадров духовенства (для начала решили ограничиться курсами), издание «Журнала Московской патриархии», открытие новых церквей и свечных заводов, право свободного передвижения клириков, ранее судимых по антисоветским статьям, и наконец — освобождение некоторых заключенных епископов. По последнему пункту Сталин сказал: «Представьте список, его рассмотрим». В конце войны по списку Сергия было выпущено несколько человек, но массовой реабилитации осужденного духовенства не было и в помине.

Большевистские — темпы и не только

Проявив, как велел Сталин, большевистские темпы, Сергий, Алексий и Николай провели 8 сентября уже в своем новом особняке в Чистом переулке, 5 (там патриархия располагается и по сей день), так называемый Архиерейский собор. Считать это собрание, на которое НКГБ смогло доставить лишь 19 архиереев, легитимным собором по избранию патриарха невозможно ни с точки зрения состава участников, ни с точки зрения их полномочий. В тюрьмах и лагерях тогда томились десятки епископов, а большинство церковных течений не признавали «сергиевскую ориентацию». Кроме того, по положению, принятому Поместным собором 1917–18 гг., патриарха мог избирать лишь представительный Поместный собор с участием всех правящих архиереев и избранных представителей от духовенства и мирян каждой епархии. В условиях военного времени и после беспрецедентных гонений на церковь быстро и канонично избрать патриарха было невозможно. Поэтому 18 епископов просто провозгласили 76-летнего Сергия «патриархом». Править РПЦ ему было отпущено всего 8 месяцев — 15 мая 1944 г. он скончался.

Иван Страгородский, как его звали в миру, родился в 1867 г. в потомственной священнической семье в Арзамасе и имел только духовное образование. Его карьера до революции была блестящей: служил в Японии, Греции, был ректором Петербургской духовной академии, а революцию встретил в статусе архиепископа Финляндского. Оказался единственным архиереем из дореволюционного состава синода, который усидел в нем и при Временном правительстве, а в 1922 г. охотно признал обновленцев, захвативших власть в церкви после ареста ОГПУ патриарха Тихона. После того как патриарха выпустили, публично принес ему покаяние, а после смерти Тихона и скорого ареста его местоблюстителя митрополита Петра (Полянского), в 1925 г., стал по завещанию Петра его заместителем. Пытался организовать тайные выборы патриарха по переписке в 1926 г. (на них «победил» митрополит Кирилл (Смирнов) — впоследствии непримиримый противник «сергианства» и мученик за веру), но органы раскрыли эту затею и арестовали Сергия. В тюрьме с сибаритом-интеллектуалом основательно поработали: мученик архиепископ Андрей (Ухтомский) оставил у себя в дневнике воспоминание сокамерника Сергия по фамилии Тяжеловесов, который так передал реплику будущего сталинского патриарха: «Надоело таскаться по тюрьмам! Теперь у меня главный догмат — не сидеть в тюрьме».

Сергия действительно быстро освободили под обещания, которые он дал чекистам: весной 1927 г. он не допустил к управлению церковью также освободившегося из тюрьмы Ярославского митрополита Агафангела, сформировал «синод при заместителе местоблюстителя» и издал знаменитую «декларацию лояльности», где пообещал «не за страх, а за совесть» подчиняться советской власти, осудив «церковную контрреволюцию».

В политическом плане позиция Сергия ничем не отличалась от обновленческой, и это вызвало новый масштабный раскол — против Сергия выступили Истинно-православная церковь, вскоре вытесненная в подполье, и Русская зарубежная церковь, созданная эмигрантами. Местоблюститель Петр, которого Сергий всего лишь замещал, велел ему из ссылки «исправить допущенную ошибку, поставившую Церковь в унизительное положение, вызвавшее в ней раздоры и разделения». Но Сергий шел своим путем: еще при живом местоблюстителе Петре, в 1936 г., он был провозглашен местоблюстителем, и Большой террор его обошел стороной, хотя многие сотрудники Сергия были репрессированы.

Постановление об образовании Совета по делам РПЦ Совнарком издал 14 сентября, через два дня после торжественной интронизации Сергия в Елоховском соборе Москвы. Аппарат Совета был размещен на Пречистенке — в двух шагах от патриархии. А уже 19 сентября стало ясно, зачем были нужны «большевистские темпы»: в Москву прибыла делегация церкви Англии во главе с архиепископом Сирилом Гарбеттом. Гостям показали живого «русского патриарха», многолюдные службы, взорванный немцами Ново-Иерусалимский монастырь… Вернувшись на родину, архиепископ делился своими восторгами: «Не может быть никакого сомнения в том, что церковная служба [в СССР] ничем не ограничена… Сталин является мудрым государственным деятелем… Церковь душой и телом стала помогать общенародному делу. Она возносит молитвы и трудится во имя победы». Высказывания архиепископа подготовили атмосферу для конференции «Большой тройки» в Тегеране, начавшейся 28 ноября. Примечательно, что в этот же день вышло постановление Совнаркома «О порядке открытия церквей»…

Кремлевский Конкордат

Со стороны власти «церковное возрождение» возглавил сталинский «обер-прокурор» — 45-летний кадровый чекист Георгий Карпов, вскоре получивший звание генерал-майора. Впоследствии, при чистке «сталинской гвардии» в 1960-м, Карпова исключат из КПСС за пытки невинных людей в годы репрессий. Формально Совет по делам РПЦ считался сугубо гражданским органом, но его аппарат в центре и на местах был подобран из «надежных чекистов», как велел Карпову Молотов. Организация РПЦ имела выраженный характер чекистской спецоперации, в которой особое внимание уделялось мероприятиям «по церковной линии» за рубежом.

28 сентября 1944 г. нарком госбезопасности Всеволод Меркулов подписал директиву № 122, приказав чекистам «приступить к подбору кандидатов для участия на [Поместном] соборе [1945 г.] из числа духовенства и мирян, наметив с этой целью лиц, …проверенных на агентурной или патриотической работе. Важно обеспечить, чтобы в числе намеченных кандидатов преобладали агенты НКГБ». Нарком особо выделяет «агентов из числа епископов» и отмечает, что никаких «избирательных собраний в церковных приходах, благочиниях и епархиях проводиться не будет». Это сделало собор 1945 г., утвердивший патриархом Алексия I, таким же незаконным и неканоничным, как и собор 1943 г., утвердивший патриархом Сергия.

Внешняя деятельность РПЦ обозначена как приоритетная в записке Меркулова от 21 августа 1945 г. (недаром Отдел внешних церковных сношений был главным учреждением патриархии вплоть до 90-х), где говорится о выделении валюты на «монастыри и школы на Ближнем Востоке», а также на «оказание материальной помощи лично Восточным патриархам». Через год Карпов доложит Ворошилову о первых успехах этой работы и о необходимости увеличения финансирования:

Скоро стало ясно, что за выполнение задач в сфере внешней политики и разведки советское правительство не будет расплачиваться с РПЦ послаблениями внутри страны. После принятия постановления об открытии церквей Молотов приказал Карпову:

Из 5770 заявлений об открытии храмов, поступивших в Совет в 1944–45 гг., было удовлетворено 414. Карпов докладывал наверх и об отказе в удовлетворении других духовных нужд:

Учреждение патриархии обернулось усилением гонений на православных, не согласных с Сергием. Остатки лояльных обновленцев и григориан Карпов быстро интегрировал в РПЦ, а вот нелояльных истинно-православных (ИПЦ/ИПХ) решили ликвидировать. Закрылись их последние легальные храмы в Ленинграде и под Москвой, а 7 июля 1944 г. Берия получил одобрительную резолюцию Сталина на докладе о депортации ИПХ из 62 населенных пунктов Рязанской, Воронежской и Орловской областей в Сибирь.

Берия обвинял нелояльных православных в «паразитическом образе жизни», уклонении от уплаты налогов, службы в армии, прочих гражданских повинностей, отказе отдавать детей в школы и даже в «разложении колхозов». Как свидетельствуют архивные материалы, часто клирики РПЦ сами докладывали уполномоченным Совета или прямо ГБ о наличии катакомбников на территориях их приходов. Явление было настолько распространенным, что попало в советский кинематограф: священник, которого сыграл Евгений Евстигнеев в картине «Мосфильма» «Молодо-зелено», призывает комсомольцев помочь ему в борьбе с «сектой» истинно-православных христиан, которая «действует без регистрации».

Многие пастыри и монашествующие ИПЦ большую часть жизни провели за решеткой — сидели за веру и при Сталине, и при Хрущеве, и при Брежневе. Показательна судьба Михаила Ершова, который значится в материалах «Мемориала»* как тайный епископ Чистопольский. Впервые он был арестован в 20-летнем возрасте в 1930-е, отсидел 8 лет, затем — уже в ссылке — в 43-м, приговорен к 15 годам, затем, проведя всего несколько дней на свободе, в 1958-м, и приговорен уже к 25 годам ИТЛ. Проведя в заключении 39 лет, умер в тюремной больнице в мордовских лагерях в 1974-м. В своих письмах Михаил сообщал, что встречал в лагерях ИПХ, сидевших еще дольше него. Министр госбезопасности Виктор Абакумов писал Сталину в докладной от 25 июня 1948 г., что среди репрессированных за антисоветскую деятельность под видом религии даже после войны православные занимали первое место.

Сергий спас СССР, а Кирилл — преемник его

Патриарх Кирилл отметил 80-летие своей организации 8 сентября торжественной панихидой на могиле Сергия в Елоховском соборе. Признав, что именно в сентябре 1943-го было «положено начало легализации» РПЦ и «возродилась наша церковь», он отдал должное Сталину, который «осознал огромную духовную и патриотическую роль Русской Православной Церкви и понял, что во многом благодаря патриотической позиции нашей Церкви не произошло того, что могло произойти». Нынешний глава РПЦ намекнул, что если б его конфессия поддержала немцев, сталинский режим бы не устоял.

После 24 февраля мир перевернулся как для сторонников, так и для противников решения о начале СВО. Наступило время мерцающей реальности, когда пропаганда с невиданной прежде силой спутывает привычные понятия и факты, насаждает параноидальную картину мира. В этом эксперименте над человеческой природой участвуют и представители РПЦ. Этот морально-репутационный крах государственно-церковного института был предопределен историческими событиями, в которых «возрождалась» РПЦ ровно 80 лет назад, и нераскаянностью в допущенных тогда грубых ошибках.