С середины нулевых в России создается система видеослежки за гражданами. С началом войны темпы ее строительства заметно ускорились. Сейчас за россиянами наблюдает свыше полумиллиона камер с функцией распознавания лиц, а система видеонаблюдения и распознавания лиц из мегаполисов расползлась в самые отдаленные уголки страны. The Moscow Times оценили самые просматриваемые и самые «слепые» регионы страны, подсчитали прибыль основных бенефициаров и раскрыли многомиллиардную схему воровства денег из бюджета информирует MT.
При подготовке этого материала Тhe Мoscow Тimes проанализировали тысячи госзакупок, реестр специального программного обеспечения, а также использовали специализированные базы данных. Некоторые находки:
- Самый просматриваемый регион (нестоличный) — Татарстан, здесь установлено 32 тысячи камер.
- Самый «слепой» регион — Чукотка (15 камер).
- Одна уличная камера «Ростелекома» зарабатывает, как среднестатистический российский пенсионер.
От камеры на доме до камеры в СИЗО
С начала войны в Украине власти начали использовать систему видеонаблюдения для поимки гражданских активистов, представителей оппозиции и подлежащих мобилизации мужчин. Правозащитники «ОВД-Инфо» насчитали около 600 случаев, когда «по камерам» задерживали не преступников, а оппозиционеров или призывников. Реальная статистика может быть выше, говорят в «Роскомсвободе», так как задержанные часто не знают, что вычислить их помогли камеры видеонаблюдения.
Столичный военком Максим Локтев еще в прошлом году сообщил, что призывников будут искать при помощи видеонаблюдения, в том числе используя камеры домофонов на подъездах. В начале июля Европейский суд по правам человека признал, что московская система видеонаблюдения нарушает права человека: московский активист Николай Глухин, который был задержан в метро после протестов 2019 года, обратился в Европейский суд и выиграл его. Однако в марте прошлого года Россия вышла из Европейской конвенции по правам человека и теперь не исполняет решения ЕСПЧ.
Российские власти игнорируют рекомендации ООН по ограничениям в применении видеонаблюдения и неправомерно используют биометрические данные граждан, считает ведущий юрист «Роскомсвободы» Саркис Дарбинян. «Если в Европе биометрические данные используют для поиска пропавших людей или расследования тяжких преступлений, у нас часто используют технологии для преследования противников режима, — поясняет Дарбинян. — И если вы можете заблокировать использование ваших данных в коммерческих целях, то запретить использовать их силовикам вы не имеете права».
Москва — лидер по распространенности систем наблюдения и использованию их против активистов. Столица годами выстраивала эту инфраструктуру, а сейчас московский опыт распространяется на регионы. Главная задача властей — запугать общество, уверен руководитель «Общества защиты интернета» Михаил Климарев: «Поэтому задержания идут по абсолютно неочевидному принципу, людям непонятно, что и где именно попало на камеры, откуда взялись данные для их распознавания. С одного и того же митинга кого-то вычисляют по камерам, кого-то нет, и вот эта неопределенность пугает еще больше».
С началом войны траты на услуги, связанные со слежкой за россиянами, существенно выросли. Например, взлетели расходы ведомств на передачу видео с камер в государственные центры хранения данных: с 2022 года на эти цели было потрачено свыше 30 млрд рублей — это почти треть от всех потраченных средств за 12 лет, следует из данных портала госзакупок.
Кроме того, выросли траты на распознавание лиц: с 2011 года расходы, связанные с видеоидентификацией, составили 3,6 млрд руб., из них более четверти (1,2 млрд руб.) — после начала войны в Украине.
Увеличилось и количество программного обеспечения (ПО), которое позволяет следить за людьми: из 56 наименований распознающего ПО 24 были зарегистрированы после 2022 года.
В Роскомсвободе уверены, что расширение системы видеонаблюдения связано с войной в Украине. «Вести войну в XXI веке без должного уровня цифровизации невозможно. Нужно следить за новыми территориями и решать внутренние задачи по поиску несогласных, — говорит Дарбинян. — Пока на 100% система не выстроена, но Россия очень быстро движется в этом направлении».
При этом в борьбе с реальными преступниками система видеофиксации показала неэффективность: Сергей Росс, соавтор исследования «Технологии слежения в автократических режимах: московский эксперимент с ИИ и его последствия для борьбы с преступностью и эффективности полиции» (2023 г.), считает, что видеосъемка не повышает раскрываемость в России, но может серьезно повлиять на поведение людей, в том числе гражданскую активность. «Москва оборудована видеокамерами плотнее, чем любой другой город страны, при этом раскрываемость преступлений здесь значительно ниже, чем в целом по стране, — около 30%, — поясняет Росс. — При этом в длительной перспективе постоянная слежка может выработать у гражданских активистов, политиков, у общества в целом состояние „выученной беспомощности“: люди будут заранее взвешивать каждый свой шаг и отказываться от него. Такое общество со сломленной волей».
«Большой брат» Собянина
Государственная слежка охватила практически все отрасли жизни россиян. Как это устроено, проще понять на примере Москвы — города с наиболее развитой инфраструктурой видеонаблюдения.
В конце 2011 года по столице прокатились массовые протесты против фальсификаций на выборах в Госдуму, вошедшие в историю как митинги на Болотной. После них были заключены первые контракты по передаче видео с уличных камер государству. В 2012 году был создан Единый центр хранения данных, где хранится видео со столичных камер, в 2016 году зарегистрировано первое ПО, позволяющее распознавать лица. Количество камер при этом постоянно росло. Если верить документам мэрии о реализации программы «Информационный город», то уже к 2018 году 74% общественных мест и 90% жилого сектора были покрыты сетями видеонаблюдения. Отдельные контракты Департамент информационных технологий Москвы заключает на установку камер в местах общественного пребывания, например на ярмарках.
Департамент информационных технологий Москвы регулярно заключает контракты на видеофиксацию с дронов и поставку мобильных камер для сотрудников, которые должны фиксировать объекты строительства в городе. Дарбинян из Роскомсвободы предполагает, что дроны могут использовать для видеосъемки менее оснащенных камерами районов и дополнительно — для работы на митингах и в местах массового скопления горожан
Даже если не спускаться в метро, не посещать людные места, не выходить из дома, от слежки государства не уйти: российские власти почти полностью контролируют и виртуальную жизнь россиян. Роскомнадзор и региональные центры управления регионами (ЦУРы) активно мониторят соцсети граждан при помощи программы «Инцидент-менеджмент». ЦУРы заточены под поиск критики региональных проблем, например с благоустройством и коммунальными проблемами, но по факту отслеживают весь негатив и передают информацию в головной офис в Москве.
Дело не ограничивается только открытыми публикациями россиян. В 2016 году Госдума приняла «пакет Яровой» — комплекс поправок, согласно которым операторы связи и интернет-провайдеры должны передавать данные о клиентах, вплоть до содержания переписки и переговоров, в центры обработки данных (ЦОД) и предъявлять эту информацию по требованию правоохранительных органов. Таким образом государство контролирует частные разговоры россиян. Полной защиты тайны переписки не дают даже популярные мессенджеры с шифрованием. ФСБ имеет технологии, позволяющие отслеживать сообщения в Telegram, WhatsApp и Signal, писала The New York Times. По ее данным, российские силовики не могут читать сами сообщения, но могут узнать, кому они были адресованы, а также время переписки или звонка
Для наблюдения за гражданами власти могут использовать и частные камеры. Видео с частных камер отправляется не только собственникам, но и в хранилища провайдеров, откуда эти записи могут изъять силовики, напоминает Климарев из «Общества защиты интернета». Речь идет об обычных домашних камерах, которые ставят в квартирах, например чтобы наблюдать за нянями, а также о камерах, которые устанавливают собственники бизнеса. По подсчетам TelecomDaily, в России в 2020 году действовало около 13,5 млн камер, больше половины из них — частные. По этим данным, Россия находится на третьем в мире месте по количеству установленных камер после Китая и Германии.
Пока к системе распознавания лиц подключены только специализированные камеры, которые обладают необходимыми техническими характеристиками, — их устанавливают за счет бюджета по программе «Безопасный город». Однако юристы «Роскомсвободы» предполагают, что скоро власти научатся интегрировать в систему и другие камеры.
«Технологии постепенно дешевеют, становятся более доступными, интегрируются друг в друга, — поясняет Дарбинян из «Роскомсвободы». — Следующий шаг — сегрегация граждан по степени их лояльности и общественному поведению. И это уже не за горами». Подобная система — рейтинг социального доверия — уже действует в Китае. Там власти оценивают поведение граждан на предмет соответствия «социальной норме». Координирует программу политбюро Коммунистической партии Китая. Граждане с низким рейтингом не могут работать в государственных учреждениях, получать соцподдержку и подвержены наиболее тщательному досмотру на таможне.
От Москвы до Чукотки
В российских регионах программы по установке систем видеонаблюдения стартовали в разные годы и носили разные названия. Одновременно действовали программы «Умный город», «Безопасный регион», «Безопасный город», «Безопасная республика», «Цифровая экономика», «Электронный регион», где-то камеры устанавливали в рамках подготовки к чемпионату мира по футболу. Иногда программы сменяли друг друга, иногда наслаивались и действовали параллельно. Пик расходов на эти программы пришелся на 2019 год. Всего в России установлено свыше 508 тыс. камер, подключенных к системе распознавания лиц.
Самое большое количество камер — в Москве (более 200 тысяч камер). В столице система распознавания лиц заработала в 2017 году.
Однако чтобы скрыться, например, от мобилизации, уехать подальше от столицы недостаточно: камерами, которые подключены к системе распознавания, в той или иной степени оборудованы все российские регионы, даже максимально отдаленные от Москвы. Правда, работают такие камеры в основном в нескольких крупных городах каждого региона. На втором месте по количеству камер — Подмосковье (свыше 80 тысяч камер), затем Санкт-Петербург (67 тысяч камер), на четвертом месте — Татарстан (32 тысячи камер). Самый «слепой» регион — Чукотка (15 камер).
Видео с уличных камер, подключенных к системе «Безопасный город», отправляется в центры хранения данных. Самый крупный — в Москве, но существуют и региональные центры, в частности в Петербурге, Мордовии, Ленинградской и Тюменской областях. С 2011 года было заключено почти 600 контрактов на передачу видео с камер на общую сумму 120 млрд руб., из них на 90 млрд руб. закупила московская мэрия. Основные поставщики этих услуг — государственный «Ростелеком» (50,5 млрд), а также компании миллиардера Владимира Евтушенкова «Ситроникс» (23,5 млрд руб.) и МГТС (12 млрд руб.).
Все контракты на передачу видео типовые: в них входят установка оборудования, создание инфраструктуры, необходимой для передачи видео в ЕЦХД, ее обслуживание и сама передача видео. Уже в центрах хранения видео распознается при помощи специальных программ, созданных российскими компаниями.
Первое программное обеспечение с функцией распознавания было зарегистрировано в 2016 году, следует из реестра российского программного обеспечения. Сейчас в России существует 56 систем с функциями распознавания, некоторые идентифицируют людей по лицам, другие по силуэтам, третьи распознают эмоции, четвертые анализируют скопления людей. Значительная часть нового ПО была зарегистрирована уже после начала войны: 23 наименования из 52 зарегистрированы после 2022 года.
Золотые камеры от «Ростелекома»
Реализация тотальной слежки за россиянами полностью завязана на госкорпорацию «Ростелеком». Именно «Ростелекому» принадлежат ЦОДы, где хранятся данные россиян, полученные в рамках «пакета Яровой». «Ростелеком» поставляет умные камеры с функцией распознавания в большинство регионов страны, создает инфраструктуру для передачи видео, передает это видео в центры хранения. Дочерняя организация «Ростелекома» «Нетрис» поставляет софт для ЕЦХД. Кроме того, «Ростелеком» является единым оператором по сбору биометрических данных, с помощью которых потом распознаются люди.
Необходимую для видеонаблюдения инфраструктуру «Ростелеком» создал еще в нулевые годы, рассказывает Климарев из «Общества защиты интернета», работавший там в этот период. Тогда «Ростелеком» активно поглощал небольшие региональные компании, и теперь госкорпорация — крупнейший игрок на рынке кабельного ТВ и интернета с самой крупной в стране инфраструктурой. Эта инфраструктура используется для работы камер видеонаблюдения.
«Заново прокладывать какие-то кабели не нужно; чтобы подключить камеру видеонаблюдения, нужны примерно те же усилия, что и для подключения квартиры к интернету: провести провод от подъездного распределителя к самой камере — это не стоит каких-то великих денег. Вся остальная инфраструктура уже создана», — говорит Климарев.
Из 25,5 млрд руб., которые власти потратили на реализацию программы «Безопасный регион/город», 11,1 млрд руб. получил «Ростелеком». Госкорпорация также основной поставщик видеоизображений для ЕЦХД: она формирует и обслуживает всю инфраструктуру, снимает видео и отправляет в центр хранения.
The Moscow Times изучили контракты на передачу видео в центр хранения и выяснили, что их стоимость завышена в разы, а в сами контракты вписаны много раз дублирующиеся услуги.
ДИТ Москвы заключает многолетние контракты на передачу видео с камер в центр хранения, следует из данных портала госзакупок. Каждый такой контракт включает в себя перечень адресов, где должны располагаться камеры, видео с которых отправится в ЕЦХД. Однако как следует из технического задания к госконтракту, помимо самой передачи видео, в закупку «зашиты»:
- установка камер и всего необходимого оборудования для съемки видео и передачи его в ЕЦХД;
- создание каналов, по которым видео будет отправлено в центр хранения;
- обслуживание и техподдержка оборудования и каналов связи.
Несмотря на то, что мэрия Москвы оплачивает покупку и монтаж необходимого оборудования, вся инфраструктура остается в собственности поставщика, при этом бюджет оплачивает обслуживание оборудования, которое теперь принадлежит поставщику. По истечении контракта Москва заключает новый — с теми же формулировками, т. е. ДИТ Москвы снова оплачивает установку оборудования и организацию каналов связи, которые уже были созданы по предыдущему контракту.
ДИТ Москвы заключил 83 контракта на передачу видеоизображений, и каждый раз бюджет оплачивал одни и те же услуги. В каждом новом контракте заказчик указывает и новые адреса, где должны быть установлены камеры, однако большая часть адресов — старые, те, где, согласно прошлым контрактам, камеры уже стоят.
Однако стоимость услуг для новых и старых объектов одинаковая. То есть новые камеры, которые только нужно установить, и те, которые уже давно функционируют, обходятся бюджету по полной цене — в которую заложены и установка, и организация сетей для передачи. Бюджет снова и снова платит за установку уже установленных камер, прокладку уже проложенного кабеля и обслуживание инфраструктуры, которая при этом находится в собственности «Ростелекома».
В контракте от 29 ноября 2022 года ДИТ Москвы указывает стоимость переданного видео с каждой камеры. Самое дорогое видеонаблюдение — внутридворовое, согласно документам закупки. Ежемесячно одна такая камера обходится бюджету в 15,4 тыс. руб., то есть почти 200 тыс. руб. в год, или 900 тыс. руб. за 5 лет, в течение которых будет действовать контракт. При этом коммерческим структурам «Ростелеком» предлагает устанавливать уличные камеры за 3000 руб. под ключ, еще 1800 руб. в месяц желающие могут заплатить за функцию распознавания лиц.
«Это абсолютно коррупционная схема, причем довольно неновая для „Ростелекома“, — считает Климарев из «Общества защиты интернета». — Сложные контракты жизненного цикла, в которые вписывают либо навязанные, либо уже оказанные услуги, — „Ростелеком“ занимается этим с десятых годов, по такой же схеме воровались деньги при организации разных корпоративных сетей для госсектора».
С Климаревым не согласен пожелавший сохранить анонимность сотрудник «Ростелекома», знакомый с условиями контрактов: «Мэрия Москвы пользуется услугами „Ростелекома“ длительное время и доверяет компании, поэтому никакого смысла выкупать это оборудование нет, проще его арендовать, что по сути и происходит. А то, что стоимость услуг для бюджета выше, чем для бизнеса, — вообще общемировая практика. Посмотрите, у любой крупной компании тарифы для бизнеса значительно ниже, чем прайс для государственных ведомств».
The Moscow Times направили запросы в ДИТ Москвы и «Ростелеком» с просьбой прокомментировать, почему в контракты многократно заложено создание уже существующей инфраструктуры по дублирующимся адресам. На момент публикации материала ответы в редакцию не поступили.