У западных лидеров есть много причин не любить Реджепа Тайипа Эрдогана. За 20 лет своего правления на вершине политики своей страны президент Турции сажал в тюрьму журналистов и оппозиционеров, жестоко расправлялся с протестующими и плохо управлял экономикой. На внешнеполитическом фронте этот непревзойденный силач сблизился с Россией, начал вторжение в Сирию и использовал свое право вето в НАТО, чтобы заблокировать вступление Швеции в альянс в критический для него момент.
Но есть одна причина, по которой лидеры ЕС, в частности, могут потерять стареющего лидера, если он проиграет своему центристскому сопернику Кемалю Кылычдароглу, когда турки будут голосовать на президентских выборах 14 мая. Нахождение Эрдогана у власти, особенно с учетом того, что в последние годы он становится все более авторитарным, позволило ЕС обойти стороной вопрос о том, должна ли Турция вступить в его ряды, сообщает POLITICO.
Для многих европейских политиков Эрдоган стал полезной политической фигурой, позволяющей ЕС законно исключить возможность серьезного обсуждения с Анкарой вопроса о членстве в ЕС.
Его все более неприемлемое поведение, когда он сажал политических оппонентов и выступал против норм верховенства закона, дало ЕС политическое прикрытие, чтобы избежать этого вопроса.
Смена режима может изменить эту динамику.
«В последние годы мы наблюдаем, что Турция и ЕС движутся в противоположных направлениях», — сказал Селим Кунералп, бывший посол Турции в Европейском Союзе. «Турция при Эрдогане отошла от европейских ценностей; процесс вступления в ЕС полностью застопорился, в результате чего идея о том, чтобы Турция стала членом Европейского Союза, больше не является достоверной целью».
Непрочные отношения
История отношений между ЕС и Турцией насчитывает более 60 лет. В 1959 году Турция подала заявку на ассоциацию с Европейским экономическим сообществом, предшественником ЕС, что привело к подписанию Анкарского договора в 1963 году.
В то время как серия переворотов, экономическая и политическая нестабильность отодвинули вопрос интеграции Турции в ЕС на второй план, к 1980-м годам процесс вступления в ЕС был возобновлен. В 1987 году Турция подала заявку на вступление в ЕЭС. Спустя десять лет ей был предоставлен статус кандидата, и страна начала предпринимать значительные шаги по выполнению критериев вступления, установленных ЕС.
Примерно в это время Эрдоган пришел к власти. Тогда он, лидер-реформатор новой Партии справедливости и развития (ПСР), говорил о плюрализме, демократии и гармонии, даже открыл мирные переговоры с курдской группировкой РПК.
Он приступил к работе, проводя реформы, которые приблизили Турцию к соответствию критериям ЕС, например, изменил законы о вооруженных силах страны, подчинив их гражданскому контролю. (Хотя в то время Европейская комиссия высоко оценила эти изменения, на самом деле они заложили основу для того, чтобы Эрдоган впоследствии взял на себя больше контроля над вооруженными силами).
После короткого периода медового месяца отношения с Брюсселем вскоре испортились. Эрдоган все больше разочаровывался темпами вступления в ЕС; несколько стран-членов дали понять, что они не очень хотят принимать Турцию в клуб.
Тупик
В ухудшении отношений виноват целый ряд вопросов, причем обе стороны указывают пальцем друг на друга.
Решение ЕС о принятии Кипра в 2004 году стало постоянным поводом для разногласий. Турция оккупирует северную часть острова с 1974 года, и Никосия хочет, чтобы этот вопрос был решен до того, как она согласится на более тесные связи между ЕС и Анкарой.
Затем возник эффект Саркози. В 2011 году президент Франции совершил краткий пятичасовой визит в турецкую столицу. Когда он прибыл в Анкару, его послание было ясным: членство Турции в ЕС — это «нет-нет» для Франции. Многие официальные лица сообщили POLITICO, что этот визит стал поворотным моментом для Эрдогана.
С другой стороны отношений, именно авторитарный поворот Эрдогана стал смертельным звонком для перспектив членства страны в ЕС.
Его жестокое подавление протестов в парке Гези в 2013 году предвосхитило еще более драконовский ответ на неудачную попытку переворота в 2016 году. Эрдоган заключил в тюрьм ы десятки тысяч людей, а затем укрепил свою власть на конституционном референдуме в 2017 году, оставив перспективы членства страны в ЕС под угрозой.
В частности, его жесткие действия противоречат Копенгагенским критериям — условиям, которым должна соответствовать любая страна, желающая вступить в ЕС, и которые включают гарантии верховенства закона, прав человека и защиты меньшинств.
К 2018 году лидерам ЕС надоело. В заявлении Европейского совета в том же году было сказано прямо: переговоры о вступлении Турции в ЕС «зашли в тупик».
Лучшая атмосфера
Над отношениями между ЕС и Турцией висит большой вопрос: изменится ли ситуация после того, как турки придут на избирательные участки в воскресенье.
Выборы, которые когда-то считались поражением Эрдогана, стали одним из самых серьезных испытаний в его политической карьере: опросы показывают, что он идет вровень с оппозицией, возглавляемой Кылычдароглу.
Смена правительства, вероятно, внесет свежую струю в партнерство между Турцией и Западом. Кылычдароглу заявил, что хочет возобновить процесс вступления в ЕС и обяжет Турцию выполнять решения Европейского суда по правам человека, что является еще одним отступлением от Эрдогана.
Но перспектива нового руководства в Турции может не устранить многие из основных причин трений. «Внутренние проблемы останутся прежними, кто бы ни пришел к власти», — говорит Галлия Линденштраус, старший научный сотрудник Института исследований национальной безопасности, аналитического центра. «Существует глубокий экономический кризис, и нынешнее правительство предлагает всевозможные популистские меры для смягчения текущего кризиса в преддверии выборов, которые прекратятся после выборов».
Вашингтон не скрывает своего желания сменить правительство в Турции, являющейся важным членом НАТО. В 2019 году Джо Байден, тогда еще кандидат в президенты, заявил, что США должны поддержать лидеров турецкой оппозиции, «чтобы взять верх и победить Эрдогана». «Он должен заплатить цену [за свой авторитаризм]», — сказал будущий президент США в интервью — комментарии, которые разозлили турецкое правительство.
Линденштраус предсказал «лучшую атмосферу» в отношениях между Брюсселем и Анкарой в случае прихода к власти Кылычдароглу. Шестипартийный оппозиционный блок дал понять, что хочет перезагрузить отношения с ЕС и будет добиваться отмены некоторых мер Эрдогана, нарушающих Копенгагенские критерии, например, возврата к парламентской, а не президентской системе.
Но основные проблемы — прежде всего, Кипр, а также перспектива вступления в блок огромного, относительно бедного населения — приведут к тому, что мало кто в Европе будет спешить открыть дверь. Хотя мало кто скажет об этом публично, многие страны также опасаются вступления в ЕС такой мусульманской страны, как Турция.
«Страны-члены ЕС и близко не рассматривают вопрос о членстве Турции в ЕС», — так выразился один высокопоставленный дипломат ЕС в Брюсселе.
Новые начинания
Линденштраус сказала, что она может представить себе прогресс в таких вопросах, как либерализация визового режима или обновление таможенного союза между ЕС и Турцией, который существует с 1995 года, но, вероятно, не намного больше. «Я присоединяюсь к скептикам и говорю, что, на мой взгляд, проблемы вступления Турции в ЕС существовали еще до того, как Эрдоган стал автократом», — сказала она.
Ильке Тойгюр, старший научный сотрудник аналитического центра CSIS, считает, что модернизация соглашения об ассоциации между двумя сторонами является одним из способов оживления отношений. «Вместо этого политики ЕС должны принять более подходящую институциональную структуру», — сказала она. По ее мнению, обе стороны могли бы извлечь пользу из соглашения об ассоциации, подобного тем, которые ЕС заключил с другими странами, начавшими процесс вступления в ЕС совсем недавно.
Обновленное соглашение могло бы охватывать такие вопросы, как борьба с изменением климата, миграция и торговля, и улучшило бы отношения с Брюсселем, сгладив путь к более сложному вопросу вступления в ЕС.
Другие были настроены более скептически и предположили, что не все в Европе будут праздновать поражение Эрдогана. «Для некоторых в ЕС может быть выгодно иметь авторитарного лидера по соседству и более транзакционные отношения с Турцией, чем серьезно заниматься вопросом вступления в ЕС», — сказал Галип Далай, специалист по Турции из аналитического центра Chatham House.
«Демократическая Турция будет представлять собой гораздо более фундаментальную проблему для Европы», — добавил он.