Лазарь Лисицкий. Вкладыш-фотомонтаж для каталога советского павильона на международной выставке «Пресса» в Кельне. 1928.
Дмитрий Хмельницкий
Отрывки из неопубликованной книги «Советская архитектура за границами СССР»
В 1920-х годах новорожденный Советский Союз участвовал в нескольких международных выставках. Самой значительной была Художественно-промышленная выставка в Париже 1925 года с имевшим грандиозный успех павильоном Константина Мельникова, о котором речь шла выше. За нею последовало еще три крупные выставки в Германии без строительства собственных павильонов. Во все трех случаях главным художников советских павильонов был Лазарь Лисицкий (псевдоним — Эль Лисицкий) – один из крупнейших архитекторов и художников раннесоветской эпохи.
Лазарь Лисицкий родился в 1890 г. в Смоленской губернии. В 1914 г. закончил архитектурный факультет в Дармштадте и, в связи с началом первой мировой войны, вернулся в Россию. В 1914–1918 он учился в Рижском политехническом институте, который закончил как инженер-архитектор. В 1920 г. Лисицкий под влиянием Малевича стал супрематистом, преподавал в 1921 г. во ВХУТЕМАСе. Одна из самых ранних и очень известных пропагандистских работ Лисицкого «Трибуна Ленина» датирована 1920 г.
С 1921 по 1925 г. Лисицкий жил в эмиграции – Германии и Швейцарии. На что и почему – неизвестно. В некоторых источниках говорится, Лисицкий был направлен советским правительством в Берлин «для установления культурных контактов между советскими и немецкими художниками».[i] В Берлине Лисицкий вместе с Ильей Эренбургом издавал журнал «Вещь». Очень похоже, что Лисицкий (как Илья Эренбург и Владимир Маяковский), был доверенным лицом ОГПУ и советского правительства за границей. После возвращения в СССР он оформлял пропагандистский журнал «СССР на стройке», рассчитанный на заграницу, всевозможные выставки и множество сталинских пропагандистских книг. Например, «СССР строит социализм», 1933 г. и «Рабоче-крестьянская красная армия», 1934.
В 1930 г. в Германии вышла книга Эль Лисицкого «Россия: Реконструкция архитектуры в Советском Союзе».[ii] Это была пропаганда блестящих конструктивистских проектов 1920-х годов (буквально накануне запрета конструктивизма в СССР) – и одновременно пропаганда советского строя.
Все три оформленные Лисицким выставки сочетали высочайший художественный уровень с вызывающе лживым советским идеологическим содержанием.
Выставка «Пресса», Кельн.
Выставка «Пресса» проходила с мая по октябрь 1928 года в Кельне. Первоначально к советскому павильону, видимо, имел отношение немецкий архитектор-коммунист Мартин Кнауте (Martin Knauthe, 1889–1942) – «проект, заказанный немецкому архитектору-авангардисту Мартину Кнауте, не понравился устроителям». [iii]
В монографии Тино Херманна о творчестве Кнауте приведены фотографии макетов двух вариантов проекта павильона, оба довольно странные,[iv] но нет никаких данных об обстоятельствах этого заказа. Мартин Кнауте, архитектор из Халле, построивший там несколько заметных зданий, был членом Коммунистической партии Германии. В 1932 г. он переехал с женой Эльзой в Советский Союз, и принял советское гражданство. Работал сначала в Соликамске, потом в Промстройпроекте и Всесоюзной Академии архитектуры в Москве. В 1938 г. он был арестован, приговорен к восьми годам лагерей и умер в лагере в Коми АССР в 1942 г.[v]
Для своего павильона СССР арендовал помещение в «Павильоне государств», выстроенном для иностранных участников. Внутреннее пространство павильона в 1000 квадратных метров, Лисицкий разбил на тематические зоны, насытив их всевозможными пространственными конструкциями, оклеенными газетами, кинетическими установками, движущимися сценами и плакатами с фигурами солдат. Находкой было использование фотомонтажей в виде огромного фриза – 24х3,5 м., изготовленного Лисицким и Сергеем Сенькиным. Лисицкий превратил советский павильон в некий аттракцион, насыщенный советской пропагандой на немецком языке.
Как вспоминал один из художников, сотрудников Лисицкого: «Лисицкий впервые применил здесь движущиеся установки. Перед зрителями неслись бесконечные ленты трансмиссий, заклеенные газетами и плакатами, создавая образ беспрерывно работающих ротационных машин, бесконечного потока печатной информации… Некоторые стенды были решены как своеобразные объемные диаграммы…»[vi].
1928 г. – это самое начало сталинской индустриализации с ликвидацией частной инициативы, превращением крестьян в колхозников, а всего труда в СССР – в принудительный. Как следствие – резкое падение уровня жизни и массовый голод 1931–1933 гг. с миллионами жертв. Предположить, что в реальности происходило в СССР по материалам выставки было невозможно, но противоестественность и милитаристский характер пропаганды не могли не бросаться в глаза неподготовленной публике.
Вот некоторые надписи из фриза Лисицкого – «Советская пресса организует крестьянство для перехода к новым общественным формам в сельском хозяйстве», «Положение пролетариата в СССР непрерывно улучшается», «Газета — не только коллективный пропагандист и коллективный агитатор, но также и коллективный организатор», «212 газет на 48 языках. Тираж 8 250 000 экземпляров», «Красная армия и пресса».
Вся эта дичь была абсолютной новинкой для немецкого зрителя и, в сочетании с общей художественной экспрессией вполне могла производить на какую-то часть публики завораживающее впечатление. И еще многих просто заинтересовать. Тем более, что сами тексты играли в общем захватывающем изобразительном хаосе скорее роль декоративных элементов.
Выставка «Пушнина», Лейпциг, 1930
Международная выставка «Пушнина»[vii] проходила с 31 мая по 30 сентября 1930 г. в Лейпциге, традиционном центре европейской пушной торговли. В ней участвовали кампании и организации из 15 стран. Общая площадь – 400 000 кв. м., из которых 32,5 тыс. – крытые помещения в павильонах.[viii] Остальное отводилось под парк аттракционов, киоски и вольеры для животных. На выставке были представлены все животные, которые использовали в меховой промышленности. В том числе из СССР было прислано стадо овец каракулевой породы, которых содержали в Лейпцигском зоопарке. Советский Союз осуществлял значительную часть свой пушной торговли через Лейпциг, и отведенная ему территория была самой большой. Помимо Лисицкого в оформлении советского павильона принимала участие скульптор Вера Мухина, театральный художник Сергей Исаков и модельер Надежда Макарова.[ix]
Из трех, оформленных Лисицким выставок, «Пушнина» была наименее пропагандистской и наиболее профессиональной, поскольку Советский Союз рекламировал на ней вполне реальные советские товары – «Великолепная выставка русских, которые, как ни одна другая страна, показали в яркой и описательной форме все, что могли предложить леса гигантской империи, восхищала посетителей. Здесь можно было практически изучить историю пушного дела, увидеть ассортимент, узнать о разнообразии мехов и их происхождении – в таком объеме все это никогда не предлагалось».[x]
Гигиеническая выставка в Дрездене, 1930
В 1930 г. в Дрездене состоялась Вторая Международная гигиеническая выставка. Первая была в 1911 г. и тогда Россия построила собственный павильон в древнерусском стиле по проекту архитектора В. А. Покровского. [xi] В 1930 г. СССР было предоставлено помещение в недавно построенном здании музея «Гигиены». [xii] Советский павильон работал с 1 июня по середину октября 1930 г.
Для организаторов выставки она имела в первую очередь научное и культурное значение с особым акцентом на вопросах гигиены, личной гигиены и физкультуре – «Большинство иностранных участников Выставки создавали свои экспозиции, исходя, в первую очередь, из необходимости продвижения своих товаров и услуг (курорты, продукты питания, товары, имеющие отношение к гигиене) на зарубежных рынках».[xiii]
Для СССР, получившего в 1929 г. приглашение участвовать в выставке, главная задача была чисто пропагандистской. Тем более, что реально хвастаться было нечем. Если в 1911 г. Россия показывала в Дрездене результаты полувекового развития современной медицины, то к 1930 г. положение с ней в СССР резко ухудшилось и продолжало ухудшаться в связи со сталинскими экономическими и социальными реформами конца 20-х годов.
Выставка решала задачи пропаганды советского строя, а основными лозунгами советского павильона были выбраны следующие:
«СССР — страна Советов. СССР — страна строящегося социализма. Здоровье трудящихся — один из важнейших ресурсов страны».
«Пятилетний план великих работ несет с собой невиданные успехи по оздоровлению социального коллектива».
«Подлинное оздоровление трудящихся возможно только на базе широких и коренных социальных мероприятий, обеспечивающих высокий жизненный уровень трудящихся и культурной революции, влекущих реконструкцию быта».
«Широкое развертывание самодеятельности трудящихся, обеспечиваемое системой советского государства, залог успеха начинаний по оздоровлению социального коллектива». [xiv]
Для проведения экскурсий по павильону был нанят опытный работник агитпропа, член Германской коммунистической партии, рекомендованный советским торгпредством, а также 24 командированных для работы на Выставке советских специалиста и 24 работника санпросвета, прибывшие на экскурсию по выставке..[xv]
Лисицкий разработал чрезвычайно эффектное оформление советского павильона с перетекающим пространством и множеством захватывающих пространственных трюков.
Вот как описывался советский павильон в статье профессора М.М. Грана, опубликованной в Казанском медицинском журнале (№3, 1931 г.):
«…Советский павильон на выставке был истинно-революционным павильоном. Так его и воспринимала вся иностранная публика. Начать с помещения и его оформления. Место, предоставленное русскому павильону, было очень хорошим: вблизи главного входа на выставку, русский павильон почти начинал международный отдел. Архитектура всех выставочных зданий была необычайно трафаретна: фактически это был ряд вытянутых зданий сараевидного типа с необычайно скудным естественным освещением; экспонатам самим было предоставлено художественно оформлять помещения. Наш русский художник-архитектор справился со своей задачей великолепно. Архитектурно внутри помещение было оживлено устройством в части его второго яруса, где было размещено административное Бюро павильона и уютный зал-читальня, в котором. на стильных столах была разбросана масса альбомно-фотографического и литературного материала; в основном зале было устроено великолепное кино, в котором в определенные часы отражалась новая жизнь, быт и строительство СССР (Турксиб и проч.); в эти часы обычно в павильоне была масса посетителей, которые, расположившись на уютных круглых стульчиках, с интересом изучали эти новые формы жизни и быта СССР. Художественное оформление павильона было проведено по всем частям и углам павильона: вместо царской скульптуры Сквирской 1911 года «Россия» павильон возглавляли величественные стилизованные две фигуры «Рабочего» и «Крестьянина»; при входе в павильон ярко бросалась в глаза (из блестящей серебристой жести) символика роста Советской страны от дикого кочевья к социалистическим высотам; тут же художественное выражение живой силы, строящей социализм: прозрачный глобус, внутри коего идет великая техническая стройка; вызывающая, жизнерадостная голова юного рабочего возглавляет земной шар; богатый фриз отражал живую смесь народов и национальностей строителей социализма. Символика удачно заполняла все части и отделы павильона: образно, четко, начертательно и динамично была отражена «пятилетка»; ярко, живо и жизнерадостно выглядел угол охматмлада[xvi] и физического развития с веселой, улыбающейся фигурой пионера, как будто провозглашающего свой лозунг «будь готов!». Большое число строительных вышек, моделей, макетов—все это очень оживляло, разнообразило павильон; кроме того, значительное число экспонатов было конструировано динамически, движущимися; наконец, даже большой плоский потолок павильона был необычайно удачно, просто, остроумно, художественно декорирован оклейкой разнообразными красочными советскими плакатами и резко обращал на себя внимание своей красочностью; даже черносотенный белоэмигрантский «Руль» вынужден был одобрительно отметить «потолок» советского павильона в смысле его художественного оформления. Вообще, надо отметить, что если все павильоны выставки, часто при затрате больших средств на художественное убранство, поражали своей статичностью, холодностью, мертвенностью бесконечного числа картограмм, диаграмм, подчас-художественно исполненных, – Советский павильон резко отличался своей динамичностью, оживленностью»[xvii].
Автор статьи, который был командирован в Дрезден для участия в работе советского павильона, одновременно отмечает чужеродность советского павильона всей остальной выставке: «Надо признать, что подавляющее большинство иностранцев, посещавших Советский павильон, не понимало и не осваивало сущности символики, динамичности, идейности и плановости замыслов, но все посетители при первом, даже поверхностном взгляде на павильон и его экспонаты чувствовали, что они попали на «другую» выставку, резко отличную от Дрезденской; все чувствовали и понимали, что здесь нечто новое, иное—чего нет на всей выставке; они уходили, не поняв, не осознав, что это такое, но они понимали, что это какой-то новый мир— для них непонятный, чуждый, может быть враждебный, но новый, интересный, интригующий своей загадочностью».[xviii]
Судя по отзывам в некоммунистической немецкой прессе, блестящая работа Лисицкого смягчила отрицательный эффект от непрофессионального, чисто пропагандистского подхода к подготовке советской экспозиции и от очевидно лживой статистики, но не смогла его полностью компенсировать. Как писала газета «Дрезднер Нахристен»: «Однако за блестящим внешним оформлением павильона, к сожалению, кроется мало правдивой информации», «Пропаганда и еще раз пропаганда — вот главная идея советско-российских выставок в Кельне и Дрездене». [xix]
Не менее точно высказалась на этот счет и газета «Дрезднер нойесте Нахрихтен»: «Советская Россия показывает то, что она хочет показывать, но не то, как обстоит ситуация на самом деле, и вовсе не то, как она должна обстоять».[xx]
***
Через год с лишним после выставки в Дрездене современная архитектура в СССР была запрещена. Следующий по времени советский павильон, был построен в 1937 году на всемирной выставке в Париже Борисом Иофаном. Его агрессивная и торжественная архитектура стилистически выражала уже совершенно новую, сталинскую эпоху.
Что оставалось неизменным, так это советские традиции лживой пропаганды в решении экспозиции и подборе материала.
Лазарь Лисицкий. Фотомонтаж для обложки каталога советского павильона на международной выставке «Пресса» в Кельне. 1928
[i] https://monoskop.org/El_Lissitzky
[ii] El Lissitzkiy- Russland : die Rekonstruktion der Architekturin der Sowjetunion. Leipzig 1930. 9
[iii] Павильоны СССР на международных выставках. Каталог. М., 2013. С. 53
[iv] Tino Hermann: Martin Knauthe. Ein hallescher Architekt der klassischen Moderne. Halle (Saale) 1999, S. 141-142.
[v] Конышева, Евгения. Европейские архитекторы в советском градостроительстве эпохи первых пятилеток. Документы и материалы. Москва, 2017. С. 304.
[vi] Павильоны СССР на международных выставках. Каталог. М., 2013. С. 63
[vii] «Internationale Pelzfach-Ausstellung Internationale Jagd-Ausstellung Leipzig 1930»
[viii] https://www.wiki-data.de-de.nina.az/Internationale_Pelzfach-Ausstellung.html
[ix] https://lamanova.com/22_mezhdunarodnaya_vistavka_pushnini_v_lejptsige.html
[x] Philipp Manes: Die deutsche Pelzindustrie und ihre Verbände 1900–1940 – Versuch einer Geschichte, Band 3. Gebundene Durchschrift des Originalmanuskripts, Berlin 1941, S. 31–70 (IPA); S. 71–94 (Weltpelz-Kongress). Zit. nach: https://www.wiki-data.de-de.nina.az/Internationale_Pelzfach-Ausstellung.html.
[xi] Проф. М. М. Гран. Гигиеническая выставка 1930 г. Казанский медицинский журнал №3б 1931 г. С. 304
[xii] Манукян Д.В. Выставки Эль Лисицкого // Международный студенческий научный вестник. – 2015. – № 4-4; https://eduherald.ru/ru/article/view?id=13572
[xiii] Ратманов, П./Шеноева, П./Башкуев, В. СССР на Международной гигиенической выставке в Дрездене в 1930 г.: здравоохранение как «мягкая сила». Социология науки и технологий. 2020. Том 11. №4. С. 33
[xiv] Ратманов, П./Шеноева, П./Башкуев, В. СССР на Международной гигиенической выставке в Дрездене в 1930 г.: здравоохранение как «мягкая сила». Социология науки и технологий. 2020. Том 11. №4. С. 33
[xv] Ратманов, П./Шеноева, П./Башкуев, В. СССР на Международной гигиенической выставке в Дрездене в 1930 г.: здравоохранение как «мягкая сила». Социология науки и технологий. 2020. Том 11. №4. С. 37
[xvi] «охматмлад» — охрана материнства и младенчества;
[xvii] Проф. М. М. Гран. Гигиеническая выставка 1930 г. Казанский медицинский журнал №3б 1931 г. С. 309
[xviii] Проф. М. М. Гран. Гигиеническая выставка 1930 г. Казанский медицинский журнал №3б 1931 г. С. 310.
[xix] Ратманов, П./Шеноева, П./Башкуев, В. СССР на Международной гигиенической выставке в Дрездене в 1930 г.: здравоохранение как «мягкая сила». Социология науки и технологий. 2020. Том 11. №4. С. 40
[xx] Ратманов, П./Шеноева, П./Башкуев, В. СССР на Международной гигиенической выставке в Дрездене в 1930 г.: здравоохранение как «мягкая сила». Социология науки и технологий. 2020. Том 11. №4. С. 40