«Мы сидели в подвале без воды и еды, восьмилетняя дочка все время плакала, сидя в углу. А потом начала рисовать танки и взрывы. Я не верила, что это рисует девочка. Когда за окном слышался шум, она прикладывала палец к губам, чтобы мы замолчали и нас не убили», — рассказала Cyprus Daily News Наталья, которая вместе с мужем и двумя детьми провела 22 дня в оккупции в Киевской области.
— Где оккупация застала вас?
— В дачном кооперативе. Мы выехали туда в первый день, чтобы скрыться от войны. Спасти детей. Это в Черниговской области.
— Черниговской? Но какой смысл ехать ближе к границе с врагом?
— Мои родные – военные. Эта территория, именно та, где мы находились, неинтересна для ведения войны. Но, как оказалось, логики в ведении войны у них нет, и они пошли туда, где это бессмысленно. Даже во Вторую Мировую Войну этот район никто не трогал. Он не интересен, ни с точки зрения стратегии, ни с точки зрения тактики.
— У них президент с признаками шизофринии.
— Какой президент, такая и армия.
— Когда вы поняли, что вы в оккупации?
— Мы увидели танки. Десятки. Много танков. Они встали у домов, у дорог, солдаты стали ходить по домам. Когда к нам постучали, я запретила мужу идти. Знала, что его могут убить в первую очередь. Вышла. Поговорили. Они ушли.
— Что они хотели?
— Искали «БЭндеровцев». Я спросила, кто такие эти «бЭндеровцы», а они не смогли ответить. Спрашивали, есть ли у меня татуировка – свастика. Необразованные, что с них взять.
— Часто приходили?
— Да. То есть просили, то сигареты, то водку, мы сказали, что у нас нет. Они даже с нами «по душам говорили». Я же хотела узнать их сторону, спрашивала.
— О чем?
— О том, зачем они пришли. Большинство повторяли одно и то же, про учения, про то, что не знали, что окажутся в Украине. Некоторые – контрактники. Казах один был, так он чуть не плача, говорил, что денег хотел заработать, а сейчас мечтает уехать из Украины и вернутся домой – в Казахстан.
— Они русские?
— 50 на 50. Русских из Москвы, например, там нет. Половина – буряты, остальные – россияне из глубинки. Один из них хвастался, что благодаря «спецоперации» его очередь на проведение электроэнергии ускорится. А так то 15 лет ждал. Электроэнергии. 15 лет. Я в шоке была.
— У них в России, даже по официальным данным более 30% домов не газифицированы. Газовая сверхдержава.
— Ага, великая матушка — россия. Я думала, что все эти истории про унитазы – это вымысел, утрируют, думала. А нет. По всей улице, где дома пустые были, они унитазы сняли. Все. Куда они их ставить то будут, у них же выгребные ямы до сих пор.
— У них там даже дети гибнут в выгребных ямах. В Республике Кипр рашистские агенты установили фейковый мемориал, например, с фото детей, якобы погибшими в Украине, но если эти фото переснять и загуглить, можно узнать, что дети даже и не были в Украине, а один из них в этой самой выгребной яме в России и погиб. Но россияне не проверяют информацию, верят телевизору. Какой там гуглить.
— Может, не умеют? Одни, вон, зашли в дом, на модем с Интернетпроводами показывают, говорят «А что это?», им отвечают: «ВайФай же!». Так орки срезали провода, модем украли, говорят «интернет домой заберем». Нет, ну как такая тупость и необразованность возможна?
— Как вы от них спасались?
— Зубы заговаривали. Я про прадеда рассказывала, который во Второй Мировой воевал. Да и нам повезло: они сами запуганные были какие-то, не понимали, что делать. 2 танка в болоте бросили. Заехали туда и застряли. Хотя хотели мирными прикрыться, чтобы дальше пойти. Постучали, говорят «зеленый коридор, идите». Мы быстро собрались, а потом наших увидели и поняли, что никакого коридора нет.
— Наших?
— Да. Наши подошли. Стали стрелять. Страшно было. Хуже, чем в кино. Я до сих пор фильмы, кстати, не смотрю. Превзойти реальность пережитую невозможно. Мы то в подвале, то в коридоре. Окна до сих пор железными ставнями прикрыты, а на люстре подушка.
— Подушка зачем?
— Чтобы не убило, если бы упала, когда мы спали. Не снимаем до сих пор.
— А дети как?
— Дочка плакала. 8 лет. Первые две недели в углу сидела. Не выходила. Рисовала танки, взрывы. Я не верила, что это рисует девочка. Когда за окном слышался шум, она прикладывала палец к губам, чтобы мы замолчали и нас не убили Сын в выпускном классе уже. Держался молодцом. За водой выходил, дрова искал.
— А откуда дочка знала, что такое война?
— Не знала раньше. Вот, теперь увидела. Знает. Теперь с флагом Украины засыпает. Говорит: «Я знаю два самых плохих слова в мире: это «Путин» и «Россия»».
— Что вы ели? Как выживали?
— Картошку. Консервацию, которую орки не украли. В основном картошку. Так и выживали. Мыться – не мылись. Голову все это время не мыла. Но об этом даже не задумывалась.
— А выехали?
— Когда наши пришли. Мы их услышали, я рассказывала. Они разбили орков. А потом Красный крест, зеленый коридор, мы и выехали. И когда выезжали… это ужас… чувство, что они выбирали дома получше, чтобы их побольше разнести. Чем краше был участок, тем больше его уничтожили. Зависть, наверное.
— Сейчас туда больно возвращаться?
— Что вы! Украинцы ж народ какой? Трудолюбивый, созидательный. Уже и дома реставрируют, и окна ставят, и заборы ставят, кривой, косой, а они выгнули, покрасили и на место вернули.
— 22 дня оккупации? Сочувствую.
— Это еще ничего. Мои друзья в Буче и не такое пережили. Трупы оттаскивали, чтобы к своим дойти, изнасилование переживали. Ужас. Я вам дам контакты. Вы с ними тоже поговорите. Мир должен знать, какая она «великая россия и ее бравая армия».
— Спасибо. Слава Украине!
— Героям слава! Смерть врагам!
Лана Ермакова специально для Cyprus Daily News