В этом году благодаря предстоящему контрнаступлению Украина имеет шанс изменить мировую геополитику на поколения. Вместе с ней этот шанс получат США и страны Запада, если они признают важность победы Украины над РФ и будут активно ей способствовать.
Это главные тезисы обширной статьи американского журнала The Atlantic, которая вынесена на обложку нового номера издания под названием «Выбор между свободой и страхом»: репортаж с фронта. Иллюстрацию для резонансной обложки, в частности, портрет Владимира Зеленского, сделал певец Боно, лидер рок-группы U2.
Авторы материала — Энн Эпплбаум, известный историк и автор многих книг об истории СССР и Украины, и Джеффри Голдберг, главный редактор The Atlantic. Весной 2023 года они побывали в Украине, где пообщались с Владимиром Зеленским (в этом интервью также приняла участие Лорен Пауэлл Джобс, жена Стива Джобса, владелица журнала The Atlantic).
Кроме того, Голдберг и Эпплбаум побывали в нескольких локациях в Украине, в частности, в Херсоне и на отдельных участках фронта. Они также побеседовали с министром обороны Украины Алексеем Резниковым, главой МИД Украины Дмитрием Кулебой, другими украинскими чиновниками и военными ВСУ.
В своем итоговом материале авторы размышляют о том, почему война России против Украины — это война «за фундаментальное определение не только демократии, но и цивилизации», а также какие составляющие победы Украины должен признать Запад, чтобы помочь достичь этой победы. На сайте издания текст называется Контрнаступление, а в его подзаголовке сказано, что «будущее демократического мира определит то, смогут ли украинские военные преодолеть тупик в противостоянии с Россией» и вытеснить ее — в том числе из Крыма.
New Voice приводит самые важные тезисы из этого материала.
Не проигранная и не выигранная война: что поставлено на карту в Украине
«Не всех в мире беспокоит эта война, но для каждого, кто пытается победить диктатора, она имеет глубинное значение», — убеждены авторы текста.
Они приводят цитаты из разговора с Владимиром Зеленским, в котором попросили его аргументировать необходимость продолжения американской помощи Украине для скептиков в США. Президент Украины в ответ заявил, что исход войны определит будущее Европы. «Если у нас не будет достаточно оружия, значит мы будем слабы. Если мы будем слабы, они нас оккупируют. Если они нас оккупируют, они будут на границах Молдовы и оккупируют ее», — заметил Зеленский. Далее, убежден он, РФ будет готова оккупировать Латвию, Литву и Эстонию, даже несмотря на то, что «храбрые народы» этих стран будут сопротивляться. «Но они слишком маленькие. И у них нет ядерного оружия. Так что россияне нападут на них, потому что это политика России — вернуть все страны, которые раньше были частью Советского Союза». Таким образом, на карту поставлена судьба НАТО, в частности, позиция Америки в Европе и мире.
«Но на карту поставлено даже нечто большее», — расширяют мнение президента Украины авторы The Atlantic. Они приводят слова Зеленского о том, что борьба с РФ — это на самом деле война за фундаментальное определение не только демократии, но и самой цивилизации, битва за то, чтобы «показать всем, включая Россию, [необходимость] уважать суверенитет, права человека, территориальную целостность; уважать людей, а не убивать людей, не насиловать женщин, не убивать животных, не брать то, что не твое».
Поэтому если Украина, которая верит в верховенство права и права человека, сможет достичь победы над гораздо большим противником и гораздо более автократическим обществом, сохранив при этом собственные свободы, «тогда такие же открытые общества и движения по всему миру также могут надеяться на успех», пишут журналисты The Atlantic.
Чтобы подчеркнуть контраст между настоящей причиной противостояния Украины и РФ, издание напоминает о пропасти между мировоззрениями Владимира Зеленского и Владимира Путина. The Atlantic в деталях рассказывает историю о том, как оккупанты похитили из Херсона кости одного из путинских кумиров, русского князя Григория Потемкина — любовника Екатерины II, который аннексировал Крым в конце XVIII века и был автором идеи о фейковых «потемкинских деревнях», которые демонстрировали императрице на юге Украины. «Для Владимира Путина Потемкин является российским националистом, покорившим территорию, на которую сейчас „нагло“ и „незаконно“ претендует Украина — нация, которой не существует, по мнению Путина», — пишет издание об одержимости диктатора имперским прошлым России.
Цивилизация, которую защищает Украина — это идея не только демократии, но и предпринимательства, свободы, гражданского общества и верховенства права. «Когда мы спросили Зеленского о техническом секторе Украины, он с удовольствием начал рассказывать о своей мечте построить университет компьютерных наук, а также о проектах, созданных Министерством цифровой трансформации Украины […] Он охотнее говорит о Кремниевой долине, чем о костях Потемкина, и это неудивительно: первая определяет мир, в котором он хочет жить», — подчеркивает The Atlantic.
«Я не люблю прошлое, — сказал журналистам издания Зеленский. — Мы должны сделать рывок вперед, а не назад».
При этом авторы материала подчеркивают, что сейчас война в Украине снова находится «на переломном этапе». «Ведь хотя война не проиграна, она и не выиграна. […] Зимнее наступление России завершилось, но по состоянию на момент написания этой статьи, в середине апреля, было неясно, когда начнется летнее наступление Украины. Пока оно не начнется — а точнее, пока не завершится, — переговоры о будущем Украины и ее границах, отношениях Украины с Россией и Европой, окончательном статусе Крымского полуострова тоже не могут начаться. Путин все еще верит, что долгая, затяжная война на истощение в конце концов вернет ему его империю: беспомощные западные союзники Украины устанут и сдадутся; возможно, Дональд Трамп будет переизбран и найдет общий язык с Кремлем; Украина будет вынуждена отступить; а украинцы будут подавлены огромным количеством российских солдат, какими бы плохо они ни были вооружены и обучены», — описывает The Atalntic переломный момент в войне накануне контрнаступления Украины.
«Единственный способ победить — быть умнее»: как изобретательность Украины уже поразила мир
Авторы материалы уделили особое внимание тому, насколько изобретательно Украина, ее население и Вооруженные силы сопротивляются России. Журналисты побывали в нескольких тайных локациях, где производят дроны для фронта, в том числе и модификации коммерческих беспилотников. Одно из таких производств курирует и финансирует полковник СБУ Роман Костенко, народный депутат и секретарь комитета Рады по национальной безопасности, обороне и разведке. «Единственный для нас способ победить — это быть умнее», — сказал Костенко, отмечая необходимость качественно превзойти количество российского оружия. Он привел пример, когда один из дронов уничтожил 24 единицы вражеской техники, включая танки.
«Наряду с подобными командами по всей стране, эта команда также работает над новыми видами дронов, которые могут воплощать новые вещи, в частности, проводить сложные подводные атаки и атаки электронного оборудования, и все это за относительно небольшую стоимость», — пишет издание об украинских военных инженерах.
К тому же эта «украинская техническая армия», базирующаяся в подвалах и гаражах, не просто создает беспилотники, но и программное обеспечение, координирующее работу дронов. Эти задачи реализуются как в партнерстве с неправительственными организациями, так и в сотрудничестве с несколькими иностранными компаниями. «Самые современные [из них], такие как Palantir, американская компания в области программного обеспечения (ПО) и обороны, имеет ПО, которое может использовать многочисленные источники данных — коммерческие спутниковые изображения, отчеты от партизан — для идентификации и определения приоритетных целей», — объясняет The Atlantic.
Максвелл Адамс, инженер европейской оборонно-технологической компании Helsing, которая на общественных началах сотрудничает с Украиной, сказал изданию, что украинцы поразили его команду «своей способностью использовать все доступное: от простых программ обмена сообщениями до сложной артиллерии, и все это в непредсказуемых условиях». Теперь вместе с украинскими коллегами его сотрудники работают над тем, чтобы соответствующее программное обеспечение работало на грани возможностей, включая «крошечные компьютерные микросхемы в кузове старого ржавого автомобиля, либо в рюкзаке солдата, либо на полезном грузе дрона». По его словам, украинцы «в совершенстве владеют тем, как сделать работоспособным искусственный интеллект».
Этот высокотехнологичный мир существует рядом и внутри чрезвычайно разнообразной армии, «включающей в себя как офицеров, обученных НАТО; так и стариков, охраняющих собственные села — и все возможные уровни подготовки, опыта и оборудования между ними», пишет The Atlantic.
Необычный характер этой массовой боевой силы вместе с еще более необычным набором физических и технологических возможностей помогает объяснить, почему украинцев недооценили в начале конфликта, и почему сейчас трудно оценить их способности, признает издание. И если прежняя украинская армия была сформирована годами «отрицательного отбора», привлекая в свои ряды наименее образованных и наименее амбициозных, новые силы ВСУ формируют «самые образованные и амбициозные», подчеркивает издание.
Этот тренд еще больше подчеркивает «войну иерархий», которую представляет собой борьба Украины с РФ. «Открытое, сетевое, гибкое общество — более сильное на низовом уровне и глубже интегрированной с Вашингтоном, Брюсселем и Кремниевой долиной, чем кто-либо мог себе представить — борется с очень большим, очень коррумпированным государством, где все подчинено вертикальным связям», — констатирует издание он. С одной стороны, фермеры защищают свою землю, а 20-летние инженеры изобретают «глаза» для фронта, тогда как с другой стороны «командиры посылают волны плохо вооруженных призывников на убийство — так же, как когда-то Сталин посылал штрафбаты против нацистов — под руководством диктатора, одержимого древними костями», подчеркивает контраст The Atlntic. «то выбор между свободой и страхом», — описал его Зеленский.
Что означает победа Украины: три составляющие окончательного поражения РФ
В отдельной главе о составляющих украинской победы авторы материала отмечают, что в США этот вопрос часто воспринимают «трудный для ответа». В то время как в Украине — в Офисе президента, в Минобороны, в МИД, в частных квартирах и на передовой — «этот вопрос вовсе не представляется сложным».
Учитывая это видение Киева, The Atlantic выделяет три главных аспекта победы Украины, которые могли бы означать истинное преодоление российской угрозы.
Во-первых, Украина должна сохранить суверенный контроль над всей территорией, которая лежит в пределах ее международно признанных границ, включая территории, захваченные Россией с 2014 года: Донецк, Луганск, Мелитополь, Мариуполь, Крым и т. д. «Каждый сантиметр наших 603 550 квадратных километров», — как выразился в разговоре с авторами статьи Дмитрий Кулеба. Издание также напоминает о главных аргументах Украины об освобождении всех территорий:
- после захвата части украинских земель в 2014 году Путин осознал, что может захватить еще больше, эту ошибку нельзя повторять;
- подконтрольная Путину оккупированная территория — место преступлений, пространство, где ежедневно происходят репрессии, террор и нарушения прав человека, а украинцы постоянно рискуют потерять свое имущество, идентичность и даже жизнь («Ни один украинский лидер не может отказаться от их спасения», — подчеркивает издание).
Во-вторых, победа означает, что украинцы могут жить в безопасности: от террористических атак, от обстрелов, от российских ракет. Зеленский описывает это как безопасность «для всего». «От школы до технологий, для всего в образовательной сфере, в медицине, на улицах. Вот в чем идея. [Безопасность] для энергии», — подчеркивает он. Это означает, что аэропорты смогут открыться, беженцы вернутся, иностранные инвестиции возобновятся, а здания можно будет восстанавливать, не опасаясь, что новая российская ракета их уничтожит, продолжает издание. «Для достижения такой безопасности Украине, опять-таки, понадобится больше, чем прекращение огня. Страна должна быть встроена в определенную структуру безопасности, достаточно надежную, чтобы ей можно было доверять — что-то наподобие НАТО, если это не сама НАТО», — подчеркивают авторы текста. Они также отмечают, что после победы Украина должна «переосмыслить себя как прифронтовое государство», подобно Израилю или Южной Корее, с оборонной промышленностью мирового уровня и большой постоянной армией. «Сдерживание является важнейшей гарантией мира», — резюмирует The Atlantic.
В-третьих, победа означает справедливость: для жертв войны, для людей, потерявших дом или искалеченных, для детей, которых отобрали у их родителей. Справедливость может быть достигнута разными способами, напоминает издание: путем репараций, через передачу [Украине] захваченных или подсанкционных российских активов или через Международный уголовный суд, который недавно выдал ордер на арест Путина, предполагают авторы статьи. «И даже более важным, чем средства правосудия, является ощущение справедливости — ни Путин, ни Россия не могут остаться безнаказанными. Жертвы нуждаются в признании того, что они стали несправедливой мишенью. Пока такая справедливость не будет достигнута, миллионы людей не будут чувствовать, что война закончилась, и не прекратят попыток добиваться возмещения или мести», — отмечают журналисты The Atlantic. Они рассказывают о своей встрече с молодым украинским военным, бывшим львовским ресторатором Дмитрием Пащуком. Он погиб на следующий день после разговора с авторами статьи. «Никто из воевавших с ним никогда не согласится на несправедливое завершение конфликта», — приводят пример репортеры.
Крым как новое Цусимское сражение для России: почему освободить полуостров необходимо
Военная, техническая и логистическая составляющие победы — лишь часть решения проблемы противостояния с Россией. Другая ее часть — «политическая и даже психологическая», поэтому «украинская теория победы содержит все эти элементы», пишет The Atlantic.
«Украинцам нужен такой военный успех, который имеет достаточную символическую силу, чтобы заставить Россию измениться», — подчеркивают авторы статьи. Они напоминают, что именно так потери Российской империи во время Первой мировой войны стали толчком для революции, а потери СССР в Афганистане в 1980-х годах помогли запустить реформы времен Горбачева и стали одним из факторов распада Советского Союза. Кроме того, поражение от Японии в Цусимской битве 1905 года уничтожило основную часть русского флота, и хотя царь Николай II тогда не сразу потерял власть, народное недовольство войной помогло спровоцировать революцию 1905 года и последующие реформы.
Теперь и Украине, вероятно, придется «создать условия, при которых могут произойти политические потрясения и поворотные события» в России. Это не обязательно может означать революцию или даже смену руководства РФ, но и спекулировать об этом пока нет смысла, пишет издание со ссылкой на слова Зеленского и Кулебы. Президент Украины считает, что Запад и так «тратит слишком много времени на размышления о Путине и о том, что у него на уме». А глава МИД Украины убежден, что «способность лучших аналитиков предвидеть будущее в этих обстоятельствах в значительной степени переоценена». «Она [РФ] развалится? Будет ли смена режима? Будет ли режим вынужден сосредоточиться на внутренних проблемах, то есть уменьшится потенциал внешней агрессивной политики?» — риторически предлагает варианты Кулеба.
Важно лишь одно, дает ответ Tha Atlantic: руководство России должно сделать вывод, что война была ошибкой, и РФ должна признать Украину независимым государством с правом на существование. Лишь когда в России произойдет такое изменение, война закончится. «Не приостановится, не прервется на месяц или на год, а полностью закончится», — подчеркивают авторы материала. Что может привести к этому? «Возможно, современным эквивалентом Цусимской битвы является еще одна российская морская катастрофа или отвоевание Мариуполя, полное уничтожение которого российскими войсками установило новый уровень жестокости и ужасов в Европе после Второй мировой войны», — озвучивает версии издания.
Но самым мощным символом для России является Крым, отмечают авторы статьи, объясняя, что его освобождение необходимо также со стратегической точки зрения. «За последние девять лет режим Путина превратил Крым из курортной зоны в подобие российского авианосца, прикрепленного к югу Украины, иссеченного окопами и укреплениями. На полуострове находятся тюрьмы для пленных украинцев, он является узлом для транспортировки украденного украинского зерна. Лидер оккупационной „администрации“ Сергей Аксенов назвал Крым „прифронтовым форпостом“ для оккупации юга Украины», — напоминает The Atlantic.
При этом издание объясняет западной аудитории, что Украина видит «политически-военное» освобождение Крыма, а не сугубо военное контрнаступление. После того, как Украина отрежет дороги, железные дороги и водные пути на полуостров, а также его военная инфраструктура станет целью беспилотников, можно предположить, что многие российские жители Крыма, особенно недавние иммигранты, «убедятся, что им было бы лучше жить в другом месте», пишет издание. «Крым мы возьмем без боя», — сказал в разговоре с The Atlantic министр обороны Украины Алексей Резников.
Тамила Ташева, постоянная представительница президента Украины в АР Крым, уже имеет детальные планы по деоккупации Крыма. В то же время, она отвергает любую идею о том, что Россия и Украина могли бы поделить полуостров: «Давид и Голиаф не могут совместно его контролировать», — сказала она. Что касается будущего Крыма, то разница между Киевом и Москвой поразительна: для России Крым является и всегда будет военной базой, тогда как для Украины «Крым — это место разнообразия, наш мост к глобальному Югу», говорит Ташева.
Описывая планы Украины по экологическому, туристическому и экономическому восстановлению Крыма, The Atlantic отмечает: «Это фантастика? Возможно. Но в феврале 2022 года успешная оборона Киева тоже казалась фантастикой. […] Чтобы предположить, что может произойти в Украине через год, нужно визионерское видение мира, которого пока нет — и признание, что фантазии иногда становятся реальностью».
«Если не строить планы победы, ее трудно достичь»: что должен признать Запад перед контрнаступлением ВСУ
В завершение материала его авторы отмечают: в течение следующих нескольких месяцев, когда украинцы приложат максимальные усилия для победы в войне, «демократический мир должен будет решить, помогать ли им в этом».
И хотя публично «любой высокопоставленный чиновник в администрации Байдена или любой европейский министр иностранных дел» признают, что Запад также стремится к восстановлению суверенитета, безопасности и справедливости в Украине по итогам войны, «в частном порядке ответы менее однозначны».
«Америка еще не дала Украине ни истребителей, ни своих самых современных ракет большой дальности. Непонятно также, верят ли все в Вашингтоне, Брюсселе или Париже, что для Украины возможно или желательно вернуть все территории, утраченные с февраля 2022 года, не говоря уже о территориях, захваченных в 2014 году», — пишет издание. Один из западных чиновников даже недавно признал в разговоре с The Atlantic: мол, перспектива возвращения Украиной Крыма настолько далека, что его страна даже не разработала никаких планов на этот случай. Но если Запад не строит планов победы, победы будет трудно достичь, констатируют авторы материала. «Очевидно, некоторые задаются вопросом не о том, может ли контрнаступление быть успешным, а о том, должно ли оно быть успешным», — критически отзываются о таком подходе авторы материала.
В противовес ему они напоминают, что изменения в России благодаря решающему удару Украины могли бы ускорить завершение войны. «Даже самый худший преемник, которого только можно себе представить, даже самый кровавый генерал или самый бешеный пропагандист уже будет лучше Путина, потому что он будет слабее Путина. Он скоро окажется в центре острой борьбы за власть. У него не будет грандиозных мечтаний о месте в истории. Он не будет зацикливаться на Потемкине. Он не будет нести ответственность за начало этой войны, и ему было бы проще закончить ее», — убеждены авторы статьи.
По их мнению, «обеспокоенность Запада последствиями российского поражения означала слишком мало времени для размышлений о последствиях украинской победы». В то время как победа Украины могла бы «немедленно вдохновить людей, борющихся за права человека и верховенство права, где бы они ни были». Ведь Россия является источником нестабильности не только в Украине, но и во всем мире: российские наемники поддерживают диктатуры в Африке; российские хакеры вмешиваются в выборы во всем демократическом мире, напоминает издание. А один из активистов белорусского движения сопротивления, которое сейчас находится в Вашингтоне, рассказал авторам статьи о тайных планах своей организации возродить белорусское оппозиционное движение, если Украина добьется успеха. «Все ждут контрнаступления», — сказал он.
«И он прав. Украинцы ждут контрнаступления. Европейцы, Восток и Запад, ждут контрнаступления. В Центральной Азии ждут контрнаступления. Белорусы, венесуэльцы, иранцы и жители других диктатур, поддерживаемых Россией, — все они тоже ждут контрнаступления. Этой весной, этим летом, этой осенью Украина получает шанс сменить геополитику на целое поколение. И Соединенные Штаты тоже», — констатируют Энн Эпплбаум и Джеффри Голдберг.