Сегодня, 14 ноября, объединенная следственная группа (JIT) опубликовала новые телефонные перехваты из которых следует, что Россия полностью контролировала процесс вторжения на территорию Украины — как в военном смысле (направляя военных и оружие через ФСБ и ГРУ), так и в политическом (направляя из Москвы руководителей для ДНР, ЛНР), пишет The Insider.
«Влияние Российской Федерации распространялось на административные, финансовые и военные вопросы в ДНР, — говорится в сообщении JIT. — В июле 2014 года руководство ДНР практически ежедневно созванивалось с представителями России. Разговоры происходили, в основном, посредством телефонных аппаратов предоставленных ФСБ». JIT утверждает, что все это играет важную роль в контексте того, как в ДНР появился «Бук», из которого сбили «Боинг», и напоминает, что «Бук» был доставлен 53 зенитно-ракетной бригадой, базирующейся в Курске.
Влияние Кремля на процессы в ДНР подтверждается множеством перехватов. Вот, к примеру, перехват разговора Александра Бородая 3 июля 2014 года, в котором он говорит прямым текстом:
Ну, у Вас далеко идущие планы, а у меня — нет. Я выполняю приказы и защищаю интересы исключительно одного государства — Российской Федерации. Вот, собственно, и все.
В 2014 году Бородай в интервью говорил о себе и Грикине: «мы оба с Игорем являемся с очень давних пор добровольцами. Добровольческое движение в России развито». Но из еще одного перехвата следует, что Бородай был не очень-то рад тому, что Кремль поручил ему стать главой ДНР:
— Значит, у нас тут, бл*ть, «охуенное мероприятие», в кавычках, государственной важности. Будем сегодня правительство ставить. Значит к тебе следующее указание, совет — вы сидите, тихонечко, не высовываетесь, если тебе звонят за комментариями, говоришь что поддерживаешь. Мне блядь сюрприз устроил город Москва, размером, блядь, е*анный карась. Ты знаешь, кто будет премьер министром у нас, Серег?
— Не важно.
— Мне важно бл*дь. Потому что это я буду, бл*дь! А я бл*дь е*ал это всё!
— Товарищ премьер министр, поздравляю, и готов подчиняться через своего командира.
— Сегодня прислали человека из-за нуля, блин, он сюда приехал и сказал блин: я все, руки поднимаю, хочу обратно в город Москву.
В другом разговоре в начале июля 2014 года боевик с позывным «Монгол» сообщает коменданту Макеевки, что «прибудут люди с полномочиями от Шойгу», уточняя, что эти люди «выкидывают нах*й местных полевых командиров из подразделений», а «москвичи» примут командование.
JIT также публикует фрагмент эпичного разговора между «Монголом» и «Шерифом», состоявшшийся 18 июля 2014 года:
— И мы сегодня… напрямую… уже неделя … все [неразборчиво] в Москву, и назад мы получаем команды (…)
— И я тоже получаю команду из Москвы. То же самое.
— Но у вас, у вас, у вас ФСБ? Да?
— Да.
— У нас ГРУ. Вот и все отличие.
— Я об этом знаю прекрасно.
Этот разговор показывает, что если в Украине и была какая-то гражданская война, то между сепаратистами, которые подчинялись разным группам российских силовиков и постоянно друг друга устраняли. Вот как начинался разговор «Монгола» и «Шерифа»:
— Алло.
— Монгол, можем поговорить?
— А что, есть о чем?
— Есть. Скажи, Спартак и Дух живой?
— Да, живые. Переданы в органы ФСБ.
— Без вопросов.
— А ты что, думал, я их пытать буду или убивать?
— Нет, я просто…
— Я при тебе когда-нибудь кого-нибудь пытал, убивал?
— Нет, подожди. Это за тобой не водилось. Я просто спрашиваю. Они живы?
— Да, они живы. И (НРЗБ) тоже живая, они переданы территориальным органам ФСБ.
— Скажите, Мороза за что убили?
— Кого?
— Мороза Володю.
— Какого Мороза?
— Возле воинской части, в которой вы все появляетесь. И Баранов, и ты…
— Мы там не появляемся, а там находится дивизия им. Дзержинского, которая состоит структурным подразделением…
— За что они убили Мороза?
— Что значит убили? Была караульная служба, по караулу был открыт огонь неизвестными людьми без предупреждения.
— Я понял. Я понял, этот дурачок оказался, бл*ть, туда сунул свой нос, но зачем нужно было прыгать ему на грудную клетку, а когда он умирал, бл*ть, разъебашить ему мозг? Понимаешь, если ты думаешь, что я пальцем деланный, то у меня очень большая информация, я знаю все.
— Мне насчет информации абсолютно наплевать. Я состою на службе другой страны!
— Второе. Скажите, вы Нацбанк брали, вы себе случайно ничего не взяли?
— Ничего не взяли.
— 16 кг или 15 кг платины не брали?
— Ничего случайно не взяли. Нет.
— У меня есть радиоперехват ваших разговоров. Это мне просто дали посмотреть.
— Не вопрос. Не вопрос.
— Скажи, а для чего вы операцию готовите для устранения Беса? То есть вы сегодня уничтожаете…
— Мы не готовим. Мы еще не готовим. Не надо… Слушай, если ты опер, у тебя есть интересная информация 100%, ты при этом сейчас херню всякую несешь.
— А, нормально, да, то есть вы сегодня уничтожа…
— Херню несешь, да.
— … да, нормально… У меня…
— … а у тебя есть информация, сколько диверсионных групп я уничтожил?
— Я знаю. У меня есть, мне просто дали послушать телефонные разговоры твои с Барановым.
— Ну и что, там есть фраза «убрать Беса»?
— Там еще покруче. Там еще покруче. Монгол, давай так, Монгол, давай так, я против тебя ничего не имею. Я тебя прошу одно, чтобы остался Дух жив и (02:47). Вот у меня его жена под большой охраной. Да, под охраной. Она плачет с утра до вечера, да. Вот сегодня, я не знаю, за что… Все те, которые от тебя уходили или собирались уйти, все попали в опалу. Понимаешь. Это чем объясняется? Те люди, которые о тебе что-то знают и о твоих делах с Барановым, все попали в жопу. Так получается? Я тебя прошу одно, не трогай людей, не трогай.
— Ты все сказал?
— Я знаешь как, я не знаю, откуда ты взялся, но я 4 года назад в этой теме был, я фашистов гонял, бл*ть. Потом появился ты, вот, скажем, на каком-то этапе, бл*ть, и занялся какой-то работой, мне непонятной, бл*ть, по Торезу, вообще не знаю, в какую, бл*ть, я разведку поехал, там не было правосеков, вы, сука, оттуда тащили все, что не прибито гвоздем, бл*ть, включая Порша, блять нах*й. Понимаешь, обычные бл*ть разбойники с большой дороги, бл*ть.
— А вот ты запроси по поводу (03:50)
— Я уже запросил. Я уже запросил. Скажи, а за что вы взяли Дока? У Дока третья стадия рака кишечника.
— Ну и что?
— Ладно, он весь изрезанный, бл*ть, понимаешь. Человек мне сказал: «Я хочу что-то доброе делать».
— Если ты опер, ты прекрасно знаешь, тому была поручена операция по ликвидации меня, Баранова и Салата. Тебе озвучить, кому, или тебе дать его показания?
— Озвучь, озвучь.
— А там прямо сказано, что это было поручено тебе.
Чаще всего боевики обсуждали с Кремлем вопросы по шифрованной связи, предоставленной ФСБ. Проблема в том, что саму шифрованную связь они обсуждали по обычной (из звонка Дубинского Семенову 3 июля 2014 года):
Дубинский: Как ты насчет того, что у нас есть вот эти телефоны, ты знаешь для спецсвязи которые? Через интернет которые. Закрытые. (…) Они спецтелефоны. Ты их не купишь. Они через Москву идут. Через ФСБ. (…) Вот я читаю… я список читаю, кто у нас… Стрелков, Бородай, Губарев, Агап, Чапай … так, Краматорская комендатура, Константиновка … э-э … мой телефон, Изварине, Мозговой … значит, дальше Снежное, Захар, … это там … Оплот, понял, да? (…) Потом… это самое… Кальмиус, Губарев, Губарев в Ростове, да? … Дружковская комендатура, Аксенов, Пургин, э … Боцман, Бес, Кальмиус. Это те, кто … сейчас … у кого есть эти прямые телефоны. Там, 3 цифры набираешь…
JIT отмечает, что ключевые фигуры в ДНР регулярно перезванивались с «серией» телефонных номеров, в которых первые девять цифр были одинаковыми, отличались только последние две цифры. В целях большей безопасности они, по-видимому, использовали устройство-скремблер. У Александра Бородая, «премьер-министра» ДНР, был телефонный номер из этой же серии (7 926 531-85-14), и в период с июня 2014 года по середину августа 2014 года он почти ежедневно созванивался с тремя другими номерами из этой серии: 7 926 531-85-28, 7 926 531-85-20 и 7 926 531-85-63.
Ряд звонков дает представление о том, как происходило политическое управление из Кремля. Вот фрагмент разговора Владислава Суркова с Александром Бородаем (которого поставили на пост главы ДНР), где путинский советник дает распоряжения о том, как должны быть устроены силовые структуры в ДНР:
Сурков: Там некто Антюфеев к тебе будет выдвигаться. Я тебе про него говорил. (…) Он в субботу собирался…сюда уже… в воскресенье даже отбывать. (…) А в субботу они выдвигаются туда на юг уже, ну чтобы быть в боеготовности. Вот. Там, Саша, один момент сразу тебе скажу — они же на ГБ претендуют. Но я сказал, что Ходаковский там же возглавляет ГБ.
Бородай: Я не против. Я думаю, что Ходаковский, кстати, с удовольствием свой пост сдаст. (…)
Сурков: Ну смотри, Саша. Ты сам решай. Если он сдаст[…], пусть тогда сдает […]. Если он не захочет сдавать по каким-то причинам […] по каким-либо причинам, то пусть создадут еще одну спецслужбу. Ничего там страшного не случится.
И действительно, неделю спустя, 10 июля 2014 года, Антюфеев дает пресс-конференцию вместе с Бородаем и обвиняемым Гиркиным. Антиюфеев сообщает прессе, что он только что в этот день приехал из России и что под его ответственность попадут секторы государственной безопасности, МВД и юстиция ДНР.
Любопытно также, что в разговоре Сурков напоминает о своем ГРУ-шном прошлом (отец Суркова признавал, что сын два года служил в спецназе ГРУ) и в шутку говорит — если что, сам приедет на подмогу:
— Ладно, дай я над тобой поиздеваюсь, а то ты все мне говоришь, что «ты там сидишь, ничего не понимаешь, советы даешь издалека».
— Да-да. Ну, вот так вот.
— Саша, мысленно вместе!
— Спасибо.
— При необходимости прибудем непосредственно.
— Ну, спасибо, конечно, на добром слове…
— Толку от нас немного, но, я думаю, я вспомню, чему меня раньше учили, что-нибудь смогу все-таки, несмотря на одышку и престарелый возраст (смеется).
— Я в курсе биографии, я понимаю.
— Мне полторы недели, и я вспомню что-нибудь. Ладно, Саш, удачи тебе.
— Не хотелось бы рисковать, честно говоря.
— Нет, я серьезно говорю, я же сказал, если дойдет, там совсем будет туго, поедем, какие проблемы, куда деваться. Саш, держись там, я на связи.
Другой пример политического контроля: 15 мая 2014 года Пушилину (А) объясняют, кто войдет в новый состав «правительства»:
B: (…) А Пургина, в Совет безопасности, к сожалению большому, включить не можем. Мы извинимся перед ним.
A: Так.
B: Но Москва утвердила закрытый список. Пургин туда не входит. (…) Вот… ты входишь. Ты знаешь. Вице-премьер у нас просто попадает в Совбез. Извините, ребята! Через сколько у вас заседание начинается?
A: Через полчаса.
B: (…) Пусть без нас не начинают Ладно? Без нас не начинайте. Мы сейчас к вам приедем. (…) Пургина, скажи не берем. (…)
A: Ну, я понял. Я ему… Я ему объясню. А потом вы добавите … потому что он как бы будет обижаться.
B: Конечно, конечно. Просто Москва его не утвердила.
Перехваты лишний раз подтверждают, что Россия оказывала и военную поддержку. В разговоре с пользователем третьего номера серии (*8563) Бородай обращается к нему как «Владимир Иванович» и спрашивает, могут ли «наши» вертолеты совершить атаку возле Марьинки:
A: Владимир Иванович?
B: Да
A: Скажите, а у нас вертолеты могут работать? Доброе утро. Извините.
B: Доброе утро.
A: Да, а у нас вертолеты могут работать в районе Марьинки? Наши? [в сторону] Ключ включите. (…)
Ответа Владимира Ивановича не слышно, потому что в этот момент включается устройство-скремблер. Вы также можете прослушать записи еще двух разговоров с Владимиром Ивановичем по другой телефонной линии (79381340450). Следственная группа подозревает, что это один и тот же человек. В другом разговоре Владимира Ивановича называют «большим начальником», «прилетевшим из Москвы».
7 июля 2014 года некий Сергей (A) звонит из Крыма Владимиру Ивановичу (B) и сообщает Владимиру Ивановичу, что на следующий день он летит в Ростов с командой из семи человек и субботу они уже должны прибыть в пункт назначения (вероятно, на восток Украины). Для их задания им потребуются некоторые вещи, причем все это согласовано с главой ФСБ Бортниковым:
A: (…) Владимир Иванович, да?
B: Да-да, слушаю Вас. Это Владимир Иванович.
A: Э … Мне дал телефон Аксенов. Сказал, что вот с Бортниковым согласовано.
B: Я слушаю Вас, да-да. Как Вас зовут?
A: (…) Как мне Вам передать список желаемого? Мы завтра вылетаем в Ростов. У меня люди есть… Я сам из Симферополя, а люди в Москве. Есть список необходимого, а есть список очень необходимого. (…) Так мы в Ростове будем завтра, но просто дело в том, что в субботу мы должны уже быть … там. Э … Найти, пожалуйста, как то… можно с вами электронкой … (…) Нас семь человек. Семь человек. Основных — семь. (…) Нам, главное, семерым зайти с тем, что надо.
B: (…) Хорошо … Ну, мне собственно сказали, что Вам необходимо. … (…) Списка у меня нет. Хорошо, давайте я Вам перезвоню. Разберусь здесь.
A: Да. Вы какой-нибудь телефон мне скиньте здесь в Вайбер. Пока они его там расшифруем, мы уже давно его получим и задание выполним.
B: Хорошо, да. Хорошо. (…)
Позже в тот же день, в Сергей (A) еще раз созванивается с Владимиром Ивановичем (B). Сергей звонит из офиса «одного генерала, который из Москвы у нас» в Крыму. Он сообщает, что обсудил со своим старшим свой список пожеланий для задания. Старший велел Сергею обратиться, если нужно, к Суркову лично, поскольку именно тот ставит задачи.
A: (.…) Слышишь, а у Нефедова есть такая безопасная линия, как у Головкина? (…) Я сейчас зашел в кабинет к одному генералу, который из Москвы у нас. Он находится в Москве. Я позвонил своему старшему и сказал, что Вы мне такой вопрос задаете. И что мне отвечать…
B: [в сторону]: Сейчас продолжим, Саша. Сейчас продолжим! [обратно в телефон]: Да-да, что?
A: Я говорю, я сказал своему старшему, который в Москве сейчас, что Вы мне вопрос такой задали. Вы ж как б такая последняя инстанция, которая должна нам помочь. А он мне сказал — ну, по телефону это нельзя говорить, он говори: «Если что, пусть он обращается лично к Суркову. Это он ставит нам задачи».
B: Угу. (…) Ну понятно. Хорошо. Я Вам тоже ничего не могу сказать относительно списка. Вот Потому что у меня есть установки, что Вам необходимо выдать. Вот так.
A: Установки от кого, простите?
B: От моего руководителя.
В этих разговорах упоминается роль генерала Сердюкова, командующего Южным военным округом Российской Федерации, в поставке техники для задания. Сергей (A) также говорит о российском министре обороны Шойгу, который, как предполагается, был вовлечен в этот вопрос на более ранней стадии:
A: Три раза твоему звоним. Там короче, он уже дал команду
этому… Ну, они согласовали […] что нам будут выдавать по команде
на букву «Ш» человек, знаешь?
B: Не знаю. Кто это?
A: Ну, Шойгу. Шойгу.
B: Так. А где? Где будут выдавать?
A: Где, В Ростове, где.
31 июля 2014 года обвиняемый Гиркин © и неизвестный (D) говорят о поставке оборудования и роли Владимира Ивановича в этом. Гиркин говорит, что Владимир Иванович отдает ему приказы, но Гиркин командует своими людьми:
D: Итак … Игорь Иванович, значит … От Владимира Ивановича … Я сейчас привел эту колонну … Поступил приказ мне две машины отдать Козицыну, а остальное отдать вам.
C: Значит никому ничего никому не отдавать … Козицыну. Спасибо. Мне и так уже наобещали. Меня уже четыре месяца так снабжают. Козицына в первую очередь. Меня снабжают в самую последнюю. […] Ничего, я Владимиру Ивановичу … Значит, мне нужна техника и люди, люди и техника, оружие и снаряжение. Те мои люди не будут выполнять никакие приказы, кроме как мои.
D: То есть, вы даете приказ, все это отправлять Вам?
C: Даю приказ … все, что получено для меня, пусть движется, пусть ко мне. Все, что получено для … Владимир… Козицын…
D: То есть, несмотря на то, что Владимир Иванович поставил задачу … вот мне поставил задачу … Вот я сейчас буду…
C: Мне Владимир Иванович должен ставить приказы сам. А не командовать через мою голову моими людьми. Мои люди будут выполнять мои приказы.
D: Ну, подождите … Это не Вашим людям поставлена задача. Поставлена задача была мне. Человеку, который сюда привел эту колонну. Он мне поставил задачу отдать две машины… Вернее все отдать вам кроме двух машин.
C: Какие машины?
D: Две машины с… тем, что… с легким […]… с легким […]… с легким железом и причиндалами к нему. Все остальное идет к вам.
JIT призвал свидетелей, которые могут предоставить информацию по озвученным сегодня темам, связаться с ее представителями, обещая предоставить необходимую защиту.