C начала полномасштабного вторжения РФ в Украину. Украина оказывает решительное сопротивление, оно имеет не только субъективные факторы, которые основаны на собственных интерпретациях отдельных экспертов, но и целый ряд объективных системных факторов. Они, в свою очередь, четко отличают случай Украины от Афганистана, который часто сравнивают в контексте форматов и объемов помощи США.
В первую очередь следует отметить, что в данном контексте сюда войдут достаточно уникальные аспекты украинского кейса, которые в совокупности сформировали неформальную стратегию сопротивления и глубинную систему стабильности украинского общества.
Глубокое общество
Хорошо налаженная сеть как официальных, так и неофициальных общественных организаций внутри Украины, в очень большой степени обеспечила более сильную и быструю мобилизацию на всех возможных фронтах. Классический спор между глубинным государством и глубинным обществом вполне актуален в случае войны России против Украины.
Установленные в 2014 году связи с гражданским обществом через волонтерские организации, благотворительные фонды и неформальные сети стали основой общественной сплоченности и гражданского сопротивления.
Одной из уникальных практик в украинском опыте является использование добровольческих организаций в качестве альтернативного узла снабжения передовых частей Вооруженных Сил Украины. Из-за сбоев в логистике в первые годы российской агрессии многие специфические нужды вооруженных сил удовлетворялись с помощью гражданских активистов.
Конкретизация и объективация противника.
В отличие от случая с Афганистаном, где противник (Талибан) условно считался частью самого афганского общества и явно или не являлся частью местных сообществ, в случае войны России против Украины имперская политика России четко разграничила стороны конфликта. Таким образом, конфликт быстро поляризовался, и были получены четкие определения противоборствующих сторон.
Фактор военных преступлений и геноцида.
В данном случае психология запугивания, применяемая Российской Федерацией со стороны своих военных — например, события в Буче, Ирпене, Мариуполе — не сработала, как ожидалось, и дала обратный эффект. Отсутствие успехов русских на фронте и способность украинской армии оказать адекватное сопротивление спровоцировали единство и негодование в ответ на запугивание, а не ожидаемый шок и апатию.
Эффективная коммуникация сверху вниз.
С первого дня полномасштабного вторжения украинская власть в лице президента Владимира Зеленского, министра иностранных дел Дмитрия Кулебы и министра обороны Алексея Резникова находится в постоянном прямом контакте с населением посредством информационных видеообращений, брифингов для прессы, социальные сети. Несколько социологических разделов уже показали, что это стало одним из консолидирующих и «успокаивающих» факторов для гражданского населения. Он также стал важным компонентом общей информационной стратегии Украины как на внутреннем, так и на внешнем фронтах.
Проактивная дипломатия.
Украинская дипломатия взяла курс на активную и инициативную работу в международных организациях и парламентских собраниях. Хотя в большинстве случаев эффективность решений и/или конкретных ограничений в отношении России может быть поставлена под сомнение, общая информационная работа позволила Украине сохранить свои позиции на международной арене и в дискурсе ключевых союзников – США, Великобритании, стран Центральной и Восточной Европы.
Читать по теме: